Иногда вечер сжимает пространство

Иногда вечер сжимает пространство, тени тянутся к чернилам в ручке. И человек открывает блокнот. Он пролистывает несколько неудачных попыток написать что-то “удачное”. Человек зарывается в образы, в отзвуки прошлого. Человек хочет быть образом.

Есть пленительное удовольствие отдаваться своим фантазиям. Видеть очертания зданий и уличных фонарей. Слушать пение птиц и шаркающие шаги прохожих. Как хорошо слушать что-то знакомое и что-то из детства. Как хорошо не взрослеть.

Мои мысли больше не такие оригинальные. Я боюсь, что они становятся чертовски банальными, избитыми, вычурными, серыми. Я боюсь, что теряю в себе человека пишущего.

Я знаю, что за чем-то приобретенным скрывается потеря. Что за потерей скрывается тоска. Что от тоски бывает больно. Что нет над чем-либо контроля.
Человек хочет закрыть блокнот, но в его ручке не заканчиваются чернильные воспоминания.

Танцы со звездами, слегка мерцающими на ночном небе. Танцы как в последний раз. Я нащупываю невидимую руку. Невидимка с невидимкой, с пустыми глазами, с синими кругами под ними. И танцуют. И кружатся как снежинки. Будто нелепый снег поздней весной.

Я прячу глубоко всё то, что тяжело передать словами. Я измеряю вес своих гирек, но никогда не отдаю показания.

Иногда, когда я выхожу на улицу, то считываю гирьки прохожих. И делаю это глядя под их глаза. И не смотрю на них прямо, потому что я их понимаю.

Потому что что-то меняется, а я боюсь изменений. И боюсь не увидеть чего-то далёко знакомого. Не узнать в себе себя и занавесить зеркала, а вместе с ними и любой источник отражения.

Я боюсь, что всё давно изменилось, просто я этого не заметил.

Солнце глубоко ушло за горизонт. Багряные пятнышки покрыли небо. Три птицы пролетели поверх несколько-этажного дома. Приходит осень. Своими желто-красными объятиями она приглашает путников окунуться в её мир. Он угасающе приятен.