Библия. Руфь. Глава 1

БИБЛИЯ. ВЕЧНЫЙЪ ЗАВЕТЪ.

АРИ НА РАДИО НОВА.

РУФЬ.

ВСТУПЛЕНИЕ.

        Мы начинаемъ читать очередную Книгу Библии съ названиемъ «Руфь». Книга относится къ разделу историческихъ повествованийъ. Но кроме истории, дорогие читатели, вы почерпнёте изъ неё много интересного и не изведанного ранее, ибо, опять же, мы будемъ читать её по древнеславянскимъ образамъ. Читая церковнославянскийъ текстъ Книги, мы вновь будемъ обучаться древнеславянскому языку, и онъ откроетъ намъ ответы на многие вопросы, напримеръ, что означаетъ слово «Руфь». Многие исследователи Библии скажутъ, что здесь нетъ ничего непонятного и неизведанного, ибо это – имя, и такъ звали женщину, какая стала прародительницейъ царя Давида, а Книга повествует о её жизни въ далёкомъ прошломъ.

        Но, если бы всё было такъ просто, то эта Книга не была бы включена въ составъ Библии. И въ нейъ далеко всё не такъ просто, какъ кажется на первыйъ взглядъ.

        И здесь, во вступлении, я напомню вамъ, что съ 21 главы Книги «Судейъ Израилевыхъ» (а события 22 главы этойъ Книги пишутся въ пространстве сейчасъ и будутъ писаться долго) я начала писать свои пояснения къ церковнославянскому тексту на русском языке, смешанномъ съ древнеславянскимъ языкомъ и его правилами въ написании твёрдого знака – буквы «Еръ» на конце словъ. На первыхъ порахъ вамъ, мои дорогие читатели, будетъ непривычно видеть букву «Еръ» въ конце каждого слова, оканчивающегося на согласную букву и на букву «й». Привыкайте. Скоро вы научитесь читать тексты, даже не замечая эту букву «Еръ», какъ никогда не замечали и не замечаете теперь и действия этойъ буквы въ пространстве течения реки энергии света. Всё это скоро сложится у васъ до автоматизма, и вы даже будете думать, что такъ было всегда. Но по мере насыщения пространства этими, такъ нужными ему, знаками въ письменности, по мере роста упорядоченнойъ светлойъ энергии мироздания въ этомъ пространстве, и по мере поочерёдного чтения всехъ остальныхъ книгъ Библии, вы будете наблюдать видимые изменения въ вашемъ мире, и удивлению вашему не будетъ конца.

        А для того, чтобы несколько облегчить вамъ первое, кому-то кажущееся тяжёлымъ, восприятие такого текста, я несколько изменю порядокъ расположения: теперь первымъ будетъ идти синодальныйъ переводъ, следомъ – церковнославянскийъ текстъ, а сразу после него – пояснения къ стиху или группе стиховъ безъ дублирующего перевода на современныйъ русскийъ языкъ, какъ я это делала въ предыдущихъ Книгахъ. Я думаю, что было уже достаточно повторенийъ, какъ это делается въ вашейъ начальнойъ школе обучения, и вы сможете читать текстъ безъ учебного дублирования.

        Итакъ, Книга «Руфь». Приступаемъ къ чтению.

ГЛАВА 1.

        Синодальныйъ переводъ:
1:1 В те дни, когда управляли судьи, случился голод на земле. И пошел один человек из Вифлеема Иудейского со своею женою и двумя сыновьями своими жить на полях Моавитских.
1:2 Имя человека того Елимелех, имя жены его Ноеминь, а имена двух сынов его Махлон и Хилеон; они были Ефрафяне из Вифлеема Иудейского. И пришли они на поля Моавитские и остались там.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:1 И бысть внегда судяху судiи, бысть гладъ на земли. И иде мужъ от Вифлеема Иудина обитати въ селе Моавли, самъ и жена его, и два сыны его:
1:2 имя же мужеви Елимелехъ, имя же жене его Ноемминь и имя двома сынома его маалонъ и хелеонъ, Ефрафейстiи от Вифлеема Иудина. И прiидоша въ село Моавле, и быша тамо.

        И было, когда судили судьи, былъ голодъ на земле.

        То есть, первое предложение первого стиха изучаемойъ Книги гласитъ о томъ, что события этойъ Книги «Руфь» разворачивались въ те дни, когда судили судьи. Именно такъ гласятъ первые строки. А мы съ вами, дорогие мои читатели, только-только завершили читать написанные главы Книги «Судейъ Израилевыхъ» и живёмъ во времени действия 22-йъ главы этойъ книги, события какойъ разворачиваются въ пространстве Бога сейчасъ, въ нашемъ съ вами настоящемъ времени. И потому, что события этойъ Книги «Руфь» развивались во дни, когда былъ периодъ судейства судейъ, следовательно, и события Книги «Руфь» идутъ въ одну ногу съ событиями 22 главы Книги «Судейъ Израилевых», какъ бы, параллельно другъ другу, показывая эти события въ давно прошедшемъ времени, но какие отдаются, словно эхомъ тойъ древности, и въ нашемъ современомъ времени. Это – важно понимать.

        И я уже рассказывала вамъ, почему русское слово «голодъ» въ древнеславянскомъ языке  - это «гладъ на земли». Это состояние земли, когда она становится гладкойъ – гладь, гладъ, когда на нейъ нет ничего – посевовъ, всходовъ, плодовъ и ничего не растётъ. Это можетъ быть по разнымъ причинамъ – война, наводнение, засуха, любые плохие погодные условия и другое.  Поэтому наступаетъ голодъ. Какъ и сейчасъ на планете Земля есть очень много странъ и территорийъ, на какихъ есть голодъ и такойъ гладъ земли, что на нейъ ничего нетъ – ни посевовъ, ни всходовъ, ни плодовъ, ничего. И происходитъ это всё по темъ же причинамъ.

        И вотъ въ такое время голода въ томъ далёкомъ прошедшемъ времени пошёлъ одинъ мужъ отъ веющейъ (въ пространстве) волны (Вифлеема) подобия устоевъ добра иныхъ (Иудина) обитать въ селе Моавли, то есть, тамъ, где «моавили», «розмовляли». Пошёлъ самъ, жена его и два сына его. И здесь слово «село» показываетъ не только буквальное древнерусское понятие «поля», а вообще местность и людское поселение, ибо въ такомъ «поле» жили не они одни, а много людейъ, где эти люди осели - поэтому «село». И эти люди особымъ образомъ «моавили, размовляли», поэтому и сказано «въ селе Моавли». На такойъ вариации древнеславянского языка разговаривали на техъ земляхъ, где было велико наследие древнеславянского языка, но всё же этотъ языкъ уже смешивался съ другими и поэтому обладалъ разными наречиями, диалектами, особенностями развития и использования языка съ учётомъ колорита местности и устоявшейся народности, на нейъ проживающейъ. Это были очень большие территории. Сейчасъ такую вариацию языка более всего впитали въ себя люди, проживающие на земляхъ современнойъ Украины, особенно, восточнойъ её части, где русскийъ языкъ смешался съ украинскимъ. Но не только тамъ. Своебразнымъ колоритнымъ смешаннымъ съ русскимъ и украинскимъ въ разныхъ вариацияхъ языкомъ обладаютъ люди, проживающие во многихъ областяхъ России. Это – отдельные районы (станицы) Воронежскойъ, Ростовскойъ областей, Кубани, Ставрополья и, конечно же, Донецкойъ и Луганскойъ областейъ Донбасса. На этихъ территорияхъ люди: и «моавлять», и «розмовляють», и «спилкуються», и «балакають», и «кажуть», и «гутарять», и «говОрять» съ мягкимъ знакомъ на конце, и «говорЯтъ» с твёрдымъ окончаниемъ слова, и всё это означаетъ одно единственное понятие – разговариваютъ: ибо используемыйъ языкъ у всехъ у нихъ – одинъ, только говоръ разныйъ, да смешанного колорита. И очень сильно смешался русскийъ языкъ съ украинскимъ языкомъ въ современнойъ Беларуси, где половина словъ белорусского языка сквозитъ украинскимъ говоромъ съ особойъ идентичностью въ звучании. Да и вся современная Моавля – современная Украина – это территория, где проживаютъ люди, разговаривающие не на отдельномъ украинскомъ языке, какъ они это сейчасъ всемъ представляютъ, а на смешанномъ съ русскимъ языкомъ колоритномъ говоре съ элементами древнеславянского языка. А все эти вместе взятые русские, украинские и белорусские говоры – это видоизменённая вариация древнеславянского языка по типу моавлящего акцента.
   
        То есть, читатель долженъ понимать, что начало Книги «Руфь» открывается указаниемъ на то, въ какойъ местности происходили события Книги. И надеюсь, что теперь вы понимаете, въ какойъ, ибо я напоминаю вамъ о томъ, что события Библии развиваются одновременно во всехъ временахъ – прошломъ, настоящемъ и будущемъ, ибо такъ и только такъ глаголетъ древнеславянскийъ языкъ Книги, заложенныйъ въ её церковнославянскийъ текстъ.

        Вотъ въ такую землю бывшихъ древнихъ славянъ пришёлъ жить тотъ мужъ. Имя же того мужа было Елимелехъ. Само это имя указываетъ на то, что мужъ этотъ «еле разговаривалъ» (еле-еле, ели-мелехъ, типа «мелетъ языкомъ, но еле-еле», то есть, плохо разговаривалъ на языке тойъ местности и плохо разговаривалъ вообще) и даже «еле двигался» - вобщемъ, «ели-мелехъ».
 
        А имя жены его было Ноемминь. Очень примечательное имя, какъ, впрочемъ, и имя  «Елимелехъ», ибо, какъ я уже вамъ много разъ говорила, имена рассказываютъ всё о человеке. Такъ вотъ, имя «Ноемминь» раскрываетъ фразу: «Ное-м-минь», то есть, Ное (известныйъ библейскийъ персонажъ Ветхого Завета) Мыслитъ минь – то есть, то, что должно миновать. А это значитъ, что въ этойъ женщине праведныйъ Ное мыслитъ такими мыслями, какие всегда уходятъ въ прошлое и уводятъ съ собойъ все события, какие минуютъ. Казалось бы, пока непонятныйъ образъ, но уже то, что Ное своими действиями оставилъ неповторимыйъ и неизгладимыйъ следъ въ истории человечества на многие будущие века, уже входитъ въ противоречие съ темъ, какъ можно мыслить мыслями только о минувшемъ, если он, Ное, думалъ только о будущемъ человечества и какъ его спасти. Вот такойъ непростойъ и противоречивыйъ, казалось бы, образъ женщины предстаётъ передъ нами. Но это тоже показываетъ, что и мысли этойъ женщины Ноемминь, оставятъ неповторимыйъ и неизгладимыйъ следъ въ истории человечества, какъ и тотъ следъ, какойъ оставилъ Ное. А въ чёмъ будутъ заключаться эти мысли и этотъ следъ, мы увидимъ далее по ходу чтения Книги.

        А сыновейъ его – того мужа – звали «маалонъ и хелеонъ». Вглядитесь въ эти слова. Вновь обращайте внимание, что они написаны съ маленькойъ буквы, а, значитъ, это – вовсе не имена, а качественные и личностные характеристики этихъ людейъ: маал – онъ, здесь двойное «а» показываетъ протяжныйъ звукъ: ма-а-лъ онъ,  то есть, очень маленькийъ онъ, и хеле – онъ, очень хилыйъ онъ (хеле – хило, еле-еле), и предстаётъ образъ очень слабенького и худенького ребёнка или такого же слабого и худотелого человека.

        И далее после запятойъ, написана фраза «Ефраохвейстiи от Вихвлеема Иудина», что съ учётом звуковъ, звучащихъ при произнесении веющейъ буквы «фита» в двухъ словахъ между «от», даёт намъ вотъ такое понимание этойъ фразы: «существующейъ (е) твёрдо (ф) Ра охватывающейъ веяниемъ от веющейъ волны подобия устоевъ добра иныхъ». То есть, эта фраза дополняетъ характеристики  и двухъ сыновейъ и жены Ноемминь, ибо перед этойъ фразойъ они все объединены двумя союзами «и» и не разделены запятыми. Значитъ, эта фраза относится ко всемъ нимъ и показываетъ, что, не взирая на то, что она мыслитъ прошлымъ Ное, а дети её маленькие да хиленькие, темъ не менее, они – отъ существующейъ и твёрдо веющейъ Ра, охватывающейъ ихъ въ тойъ веющейъ волне пространства, откуда они пришли и где были иные устои добра. То есть, они въ себе, въ своёмъ сознании, воспринимали светлую энергию Ра изъ тойъ веющейъ волны всего пространства со смешаннойъ тёмнойъ энергиейъ, где были иные устои добра. Но эти устои тамъ, откуда они пришли, были всё-таки иными, и поэтому все они – и мужъ, и его сыновья, даже его жена Ноемминь, были слабыми: были слабыми во всехъ отношенияхъ – въ языке и способности свободно и правильно разговаривать, и въ физическомъ состоянии тела, такъ какъ были маленького роста, худые и еле двигающиеся. Такое болезненное влияние на нихъ оказывала тёмная энергия въ веющейъ волне пространства, где они жили съ иными устоями добра. Да ещё и голодъ былъ на земле.

        И вотъ такими пришли они въ село Моавле – мовлящее, и были тамъ. То есть, жили тамъ.

        И вотъ, сколь много можно понять, если читать каждое слово по-древнеславянски. А изъ синодального перевода вы всего этого не увидите, какъ не видите и ту тёмную энергию, что витаетъ вокругъ васъ въ смешанномъ пространстве и сейчасъ, въ ваше современное время, тоже, какъ и тогда, въ древние времена, делая васъ, современныхъ людейъ, часто болеющими, хилыми да слабыми.

        Следуемъ далее.

        Синодальныйъ переводъ:
1:3 И умер Елимелех, муж Ноемини, и осталась она с двумя сыновьями своими.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:3 И умре Елимелехъ мужъ Ноеммининъ, и остася она и оба сыны ея:

        И умеръ Елимелехъ – еле разговаривающийъ и еле двигающийся мужъ Ноеммининъ, и осталась она и оба сына её.

        Поскольку мужъ умеръ, то отсюда видно, что из-за голода онъ былъ сильно боленъ передъ смертью, въ томъ числе и поэтому еле разговаривалъ, и еле двигался. Голодъ и болезнь убили его.

        Синодальныйъ переводъ:
1:4 Они взяли себе жен из Моавитянок, имя одной Орфа, а имя другой Руфь, и жили там около десяти лет.
1:5 Но потом и оба [сына ее], Махлон и Хилеон, умерли, и осталась та женщина после обоих своих сыновей и после мужа своего.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:4 и пояста себе жены Моавитскiя: имя единой орфа и имя второй руфь: и жиша тамо до десяти летъ.
1:5 И умроста оба сыны ея, маалонъ и хелеонъ, и остася жена от мужа своего и от обоихъ сыновъ ея.

        Прошло время, ибо сказано - и взяли эти сыновья себе жёнъ Моавитскихъ, то есть, жёнъ, розмовляющихъ на томъ языке, на языке того села, тойъ местности, куда они пришли, и где они жили съ матерью и отцомъ до его смерти. То есть, въ повествовании, конечно же, прошло какое-то время, прежде чемъ все освоились на новомъ месте, и сыновья взяли себе местныхъ женщинъ въ жёны. И далее сказаны имена этихъ жёнъ – имя однойъ орфа и имя второйъ руфь. Сразу обращаемъ внимание, что и эти имена написаны съ маленькойъ буквы, а, значитъ, показываютъ въ себе личностные характеристики этихъ женщинъ или какие-то ихъ качества и даже явления въ нихъ. Имя первойъ – «орфа», съ твёрдымъ «ф», а не буквойъ «фита», ясно показываетъ женщину съ открытымъ ртомъ: «ор-фа», куда входитъ твёрдо веющийъ оръ. То есть, эта женщина воспринимала тотъ оръ (мову), какойъ твёрдо стоялъ въ пространстве среди людейъ ор-ф-а («а»-«азъ»). А это значитъ, что она не только разговаривала на томъ местномъ языке Моавли, но и была яройъ приверженкойъ только этого языка, и, соответственно, техъ устоевъ бытия, какие были въ тойъ местности. И далее вы убедитесь, что это – такъ.

        А что же со вторымъ именемъ? Этимъ именем «руфь» и названо всё повествование. Это – название даннойъ Книги, какую мы съ вами, дорогие читатели, читаемъ. И ещё разъ повторю, что оно - это имя женщины - написано здесь съ маленькойъ буквы. Такъ что же это? И какъ это понять? А понять это – просто. Въ данномъ слове стоитъ не твёрдая буква «фъ», а веющая буква «фита», какая при произнесении въ данномъ слове даётъ звуки «хв» - рухвь. А теперь произнесите это слово, и вы услышите его смыслъ – ПУТЬ. Сейчасъ въ современномъ и смешанномъ съ русскимъ украинскомъ языке (а ведь речь идётъ о селе Моавли, где размовляли на смешанномъ русскомъ языке) сохранилось это древнеславянское слово «рухъ», и означаетъ оно по-русски «путь, движение». Только въ слове «рухвь», какъ оно произносится съ буквой «фита» въ написании, есть одно дополнение къ этому сохранившемуся украинскому слову «рухъ» - буква «въ», означающая «Ведаетъ» и мягкийъ знакъ (ь), означающийъ у древнихъ славянъ «Богомъ данную жизнь».
 
        Итакъ, дорогие мои читатели, мы съ вами постепенно подошли къ пониманию слова «Руфь», какимъ названа эта восьмая Книга Библии. И означаетъ оно «Путь Ведаетъ Богомъ данную жизнь». То есть, это – не простойъ путь, а путь, ВЕДАЮЩИЙЪ, что такое есть Богомъ данная жизнь. А значитъ, и жизненныйъ путь этойъ женщины, о какойъ повествуетъ эта Книга, покажетъ нечто важное въ понимании Богомъ даннойъ жизни – для всехъ современныхъ людейъ, для всехъ поколенийъ людейъ, для людейъ всехъ языковъ и нацийъ. И теперь вы, дорогие читатели, понимаете, где была рождена и жила эта женщина, какую все называютъ Руфь – въ местности, где люди размовляли на смешанномъ древнеславянскомъ языке, отъ какого сейчасъ остался оттенокъ современного украинского языка въ разговоре, а это показываетъ обширную территорию юга современнойъ России, востока современнойъ Украины и территорию современнойъ Беларуси. Вотъ они - три сестры современности, породившие когда-то въ своё время ту самую женщину съ современнымъ библейскимъ именемъ Руфь. И, конечно же, всё это подтверждаетъ, что эта женщина Руфь по происхождению была древнейъ славянкойъ. И её имя показывает «ПУТЬ ВЕДАЮЩИЙЪ БОГОМЪ ДАННОЙЪ ЖИЗНИ». Такъ какимъ же былъ её путь?

        Продолжаемъ читать повествование, какое откроетъ намъ ответъ на этотъ вопросъ.
 
        Эти сыновья и жёны Моависткие жили тамъ до десяти летъ.
        И затемъ умерли оба сына, и тотъ, какойъ былъ малымъ (маленького роста), и тотъ, какойъ былъ хилымъ да худымъ, и осталась та женщина (Ноемминь) после мужа своего и обоихъ сыновейъ своихъ.

        Синодальныйъ переводъ:
1:6 И встала она со снохами своими и пошла обратно с полей Моавитских, ибо услышала на полях Моавитских, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб.
1:7 И вышла она из того места, в котором жила, и обе снохи ее с нею. Когда они шли по дороге, возвращаясь в землю Иудейскую,

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:6 И воста она и обе снохи ея, и возвратишася съ села Моавля: зане услыша на селе Моавли, яко присети Господь людій своихъ дати имъ хлебы.
1:7 И отъиде от места, идеже бысть, она и обе снохи ея съ нею, и идяху въ путь возвратитися въ землю Иудину.

        После смерти мужа  и обоихъ сыновейъ женщину ничто уже не держало въ тойъ земле, куда они пришли жить из-за случившегося голода на земле. И поэтому повествование далее говоритъ о томъ, что встала она и обе снохи  её (сноха – жена сына, и приходится она такъ всейъ родне мужа) и возвратилась съ села Моавля: потому что услышала на селе Моавли, что посетилъ Господь людейъ своихъ дать имъ хлеба. И пошла отъ места, где она была, она и обе снохи её съ нейъ, и пошли въ путь, чтобы возвратиться въ землю Иудину – въ землю подобия устоевъ добра иныхъ. То есть, туда, откуда она съ мужемъ и сыновьями пришла.

        Синодальныйъ переводъ:
1:8 Ноеминь сказала двум снохам своим: пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей; да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною!
1:9 да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа! И поцеловала их. Но они подняли вопль и плакали
1:10 и сказали: нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:8 И рече Ноемминь обома снохама своима: идите убо, возвратитеся каяждо въ домъ отца своего: да сотворитъ Господь съ вами милость, якоже сотвористе со умершими и со мною:
1:9 да дастъ Господь Богъ вамъ обрести покой коейждо въ дому мужа своего. И целова я: они же воздвигоша гласы своя и плакашася,
1:10 и рекоша ей: ни, но идемъ съ тобою въ люди твоя.

        И сказала Ноемминь обеимъ снохамъ своимъ: идите и возвратитесь каждая въ домъ отца своего: да сотворитъ Господь съ вами милость, что вы сотворили съ умершими и со мною: да дастъ Господь Богъ вамъ обрести покойъ каждойъ въ доме мужа своего. И целовала ихъ: они же возвышали голоса свои и плакали. И сказали ейъ: нетъ, мы пойдёмъ съ тобойъ въ народъ твойъ.

        Изъ этойъ сцены мы видимъ, какъ светлое сознание преобладаетъ въ Ноеммини, ибо она понимаетъ, что обе её снохи ещё молоды и надо жить дальше, и она хочетъ, дабы они обе снова вышли замужъ и остались бы тамъ, где родились и жили всё это время. Ноемминь не думаетъ о своейъ старости и о томъ, кто будетъ дохаживать её въ оставшейся ейъ жизни. Она думаетъ о другихъ. Именно въ этомъ состоитъ важное понимание жизни вообще – всегда думать только о другихъ, но не о себе. И въ этомъ частично заключается смыслъ её имени – она думаетъ о томъ, чтобы её снохъ миновало всё плохое и осталось въ прошломъ.

        Синодальныйъ переводъ:
1:11 Ноеминь же сказала: возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? Разве еще есть у меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями?
1:12 Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара, чтоб быть замужем. Да если б я и сказала: «есть мне еще надежда», и даже если бы я сию же ночь была с мужем и потом родила сыновей, –
1:13 то можно ли вам ждать, пока они выросли бы? можно ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо рука Господня постигла меня.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:11 И рече Ноемминь: обратитеся убо, дщери мои, вскую идете со мною? или еще мне сынове во утробе моей, и будутъ вамъ мужи?
1:12 возвратитеся убо, дщери мои и отидите, яко состарехся, и не буду мужу: аще же быхъ и рекла, яко у мене есть надежда, да буду мужу и рожду сыны,
1:13 вы ли пождете ихъ, дондеже возрастутъ? и вы ли удержитеся, да не будете иному мужу? ни, дщери мои, яко горько бысть мне паче васъ, яко изыде на мя рука Господня.

        И сказала Ноемминь: возвратитесь, дочери мои, зачемъ идёте со мною? И льётъ (илИ) ещё мне сыновейъ во утробе моейъ, что будутъ вамъ мужьями? Возвратитесь, дочери мои и пойдите, такъ какъ состарилась я и не буду замужемъ: даже если бы и была и сказала, что у меня есть надежда, что буду съ мужемъ и рожу сыновейъ, вы ли будете ждать ихъ, когда они вырастутъ? И вы ли удержитесь и не будете иному мужу? Нетъ, дочери мои, такъ горько мне стало больше васъ, какъ изыде на меня рука Господня.

        И вновь мы видимъ истинную заботу Ноемминь о своихъ дочеряхъ, какъ она ихъ теперь называетъ. Вновь Ноемминь думаетъ только о нихъ, объ ихъ дальнейшейъ жизни, а не о себе. И объясняетъ имъ установившееся течение жизни, пытаясь достучаться до нихъ, дабы не подвергать ихъ судьбы другимъ испытаниямъ.

        Обратите внимание на фразу «яко изыде на мя рука Господня» и на глаголъ «изыде». Синодальныйъ переводъ перевёлъ этотъ глаголъ, какъ «постигла», но это - не верныйъ образъ. Да, казалось бы, такъ легче понимать, и фраза, вроде бы, проста для понимания. Но глаголъ «изыде» показываетъ образъ фразы «изъ-ы-де». Вглядитесь въ эту фразу. Здесь виденъ образ: «Изъ множества (ы) где (де)». Этотъ образъ говоритъ, что она – Ноемминь – не одна такая несчастная была въ тотъ периодъ голода на земле, ибо есть множество людейъ, где также случились несчастья, и где изъ этого множества на нейъ тоже оказалась рука Господня. То есть, рука Господня исходитъ изъ внутреннего множества людейъ, где складывается одинаковая для всехъ ситуация. А это значитъ, что люди все вместе ответственны за то, что происходитъ тамъ, где они проживаютъ – за всеобщее счастье или за все горести и несчастья, следовательно, и за случившийся голодъ на ихъ земле – тоже. Вдумайтесь въ это, дорогие читатели Библии. Не кто-то одинъ, а вы все вместе ответственны за то, что происходитъ вокругъ васъ, ответственны за формирование того пространства, въ какомъ живёте. И вы все вместе получаете руку Господню. Но вотъ, какойъ она будетъ, эта рука Бога – вотъ вопросъ, ибо она можетъ быть подающейъ каждому всевозможные блага, а можетъ быть раздающейъ каждому одинаковое наказание, а можетъ быть воздающейъ каждому по заслугамъ. И всё это зависитъ отъ всехъ васъ, отъ всего множества (ы). А у слова «множество» первойъ стоитъ буква «Мъ» - Мыслите. Поэтому, если всё множество людейъ мыслитъ правильно и праведно, то и рука Бога будетъ праведна. А если всё множество мыслитъ отвратительно, то и рука Бога будетъ отвратительнойъ. И если множество мыслитъ по-разному избирательно, то и рука Бога будетъ избирать и воздавать по мыслямъ каждому. Поэтому одинъ праведникъ среди великого множества грешниковъ не можетъ исправитъ всё множество – всё множество должно быть или стать такимъ же праведнымъ, только тогда и всё множество получитъ то воздаяние, какъ и получаетъ этотъ праведникъ по заслугамъ его.

        Синодальныйъ переводъ:
1:14 Они подняли вопль и опять стали плакать. И Орфа простилась со свекровью своею [и возвратилась к народу своему], а Руфь осталась с нею.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:14 И воздвигоша гласы своя, и плакаша паки. И целова орфа свекровь свою, и возвратися въ люди своя, руфь же последова ей.

        И снова подняли вопль и плакали ещё больше. И поцеловала орфа свекровь свою, и возвратилась въ люди своя – къ своему народу, где она жила, рухвь же последовала ейъ.

        Вотъ изъ этого стиха мы ясно видимъ исполнение въ действии имени «орфа». Орфа вернулась къ своему народу не только потому, что вняла словамъ свекрови, но и потому, что въ её имени заложена ярая приверженность къ тому ору, къ какому она привыкла, поэтому она не смогла уйти въ иную землю, дабы жить тамъ среди народа, языкъ чейъ она не будетъ понимать, какъ бы ни было ейъ жаль её свекровь.
        И изъ этого же стиха начало прослеживаться действие имени «рухвь». Она последовала ейъ – свекрови. Въ чёмъ же здесь ракрывается значение её имени? Да въ том, что она не смогла оставить состарившуюся женщину одну, ведь ейъ, конечно же, нужна была помощь, и поэтому рухвь решила последовать за нейъ, какимъ бы ни былъ её путь. То есть, тут рухвь (я теперь буду только такъ её называть) своими действиями показываетъ, какойъ её путь и въ чёмъ же «Ведание Богомъ даннойъ жизни» - въ томъ, чтобы тоже думать о другомъ, а не о себе, какъ бы тяжело это ни было, и даже, если при этомъ придётся покинуть родную сторону. Рухвь «последова ейъ» ещё и потому, что после словъ свекрови, заботящейся о нихъ, рухвь решила идти въ следъ ейъ – тоже заботиться не о себе, а о нейъ. Рухвь последовала правильнымъ мыслямъ и словамъ свекрови. Вотъ поэтому путь (рухъ) сталъ Ведающимъ Богомъ даннойъ жизни.

        Синодальныйъ переводъ:
1:15 [Ноеминь] сказала [Руфи]: вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею.
1:16 Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом;
1:17 и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:15 И рече Ноемминь къ руфи: се, возвратися ятровь твоя къ людемъ своимъ и къ богомъ своимъ, возвратися убо и ты вследъ ятрове своея.
1:16 И рече руфь: не срящи мене то, еже оставити тебе или обратитися мне от тебе, но идеже идеши ты, и азъ пойду, и идеже водворишися ты, водворюся и азъ: людiе твои людiе мои, и Богъ твой Богъ мой:
1:17 и идеже аще умреши, умру и тамо погребуся: тако да сотворитъ мне Господь, и сiя да приложитъ, яко смерть разлучитъ между мною и тобою.

        Ятровъ – древнеславянское слово, означавшее, какъ считаютъ сейчасъ многие исследователи языка, жену брата, а также деверя и шурина. Но это не всегда можетъ быть только такъ. Само слово показываетъ фразу: «Я-тро-въ», то есть, «Я трое ведаютъ». Это означаетъ некийъ кругъ людейъ, коихъ трое и коихъ связываетъ какое-то родство между ними, что они ведаютъ. Поскольку у древнихъ славянъ всё бытие было выстроено по принципу рода и родства, то и это понятие относилось къ родственникамъ, между какими была какая-то иная, третья ветвь рода. И здесь рухвь и орха имели эту третью ветвь рода въ виде родства ихъ умершихъ мужейъ между собойъ, какие были родными братьями другъ другу. Поэтому «ятровъ» – понятие, указывающее на вотъ такое родство, связывающее ихъ даже при томъ, что отъ ихъ семейъ не было потомства.

        И обратите внимание, что, говоря о третьейъ ветви родства, древнеславянское слово «ятровъ» не содержитъ въ себе слово «три», показывающее на число «три», какъ три ветви рода, а содержитъ слово «тро», ибо древние славяне прекрасно понимали значение этого слова «три» не только въ числе, но и въ глаголе. И понимали его страшное действие при произнесении въ пространстве Бога въ неподобающихъ местахъ речи, ибо «три» - это глагол, означающийъ приказъ тереть что-то и даже стереть полностью. И если это слово неправильно применять, то въ пространстве Бога будутъ стираться частицы чего-то, о чёмъ либо идётъ речь, либо будутъ стираться даже те частицы, какие человекъ и не видитъ. Какъ я уже ранее вамъ разъясняла губительное воздействие на окружающее пространство современного русского слова «смотри», относящегося у современныхъ русскихъ людейъ къ зрению. И именно это слово не просто ухудшаетъ зрение людейъ, а всегда приводить къ ухудшению зрения и даже къ полнойъ слепоте, если самимъ человекомъ и вокругъ человека другими людьми часто произносится это слово «смотри». И всё зависитъ отъ частоты употребления слова и состояния окружающего пространства, въ какомъ постоянно произносится приказъ «три» применительно къ зрению. А больше всего къ этому причастны, какъ это ни парадоксально, врачи-окулисты, какие въ силу своейъ профессии призваны лечить болезни, связанные съ нарушениемъ зрения. Но именно они, врачи-окулисты, чаще всего отдаютъ въ пространство Бога этотъ приказ: «три», произнося слово «смотрите» на своихъ врачебныхъ приемахъ, где они пытаются понять уровень зрения человека и помочь человеку съ нарушениями зрения. Вотъ этими своими словами, типа «смотрите на картинку, смотрите на таблицу зрения, посмотрите влево, посмотрите вправо» и тому подобными, врачи-окулисты, напротивъ, приводятъ своихъ пациентовъ въ ещё худшее состояние зрения. Именно поэтому, какъ зачастую это бываетъ, зрение человека отъ приема до приема не улучшается, а наоборотъ, ухудшается. Но, конечно же, въ этомъ наибольшую роль играетъ употребление всеми людьми, а не только врачами-окулистами, такихъ уничтожающихъ и стирающихъ зрение словъ. Въ этомъ сейчасъ повинны все русские люди, не понимающие значения словъ, какие они произносят въ эфиръ Бога. Поэтому все люди должны учить древнеславянскийъ языкъ, дабы понимать, какие слова можно произносить въ эфире Бога, а какие – нетъ.
 
        И поэтому вместо слова «три», когда вы хотите сказать число, въ отдельных словосочетанияхъ и выраженияхъ, и даже при простомъ сложении чиселъ следуетъ говорить слово «тройка», а не слово «три». Есть такое прекрасное русское слово «тройка», какое применимо и къ тройке лошадейъ, и къ тройке друзейъ, и къ тройке, какъ оценке въ учёбе, и ещё къ тысяче другихъ разнообразныхъ ситуацийъ, когда вместо «три» говорятъ «тройка». Поэтому везде, где это только возможно – говорите «тройка» вместо «три», если вы говорите о числе, а не о глаголе и его стирающемъ действии въ пространстве. Детальнее о числахъ и о древнеславянскойъ математике мы съ вами будемъ говорить значительно позднее, а пока вернёмся къ тексту Книги «Руфь».

        Здесь я разъяснила вамъ значение слова «ятровъ», какое синодальныйъ переводъ перевёлъ, какъ «невестка», хотя это не всегда верно. И никогда не путайте слово «ятровъ» со словами «ятро, ятра» безъ буквы «въ», показывающими образъ того, что трётся между ногъ мужчинъ или животных-самцовъ и поэтому такъ называется, но при этомъ не стирается до конца, опять же, потому, что здесь применено слово «тро» даже въ образе трения, но никакъ не слово «три», разрушительное по своему действию въ форме глагола и применяемое въ речи только тамъ, где это действительно приемлемо.

        А теперь вернёмся къ изучаемойъ группе стихов.
        1:15 И рече Ноемминь къ рухви: се, возвратилася ятровь твоя къ людямъ своимъ и къ богамъ своимъ, возвратися потому и ты вследъ ятрове своея.
        То есть, Ноемминь продолжаетъ уговаривать рухвь вернуться къ своему народу.

        1:16 И рече рухвь: не срящи – не соединяйъ события, не принуждайъ меня на то, чтобы оставить тебя или повернуться мне отъ тебя, но куда идешь ты, и я пойду, и где окажешься (водворишися) ты, окажусь (водворюся) и я: люди твои люди мои, и Богъ твойъ Богъ мойъ:

        Внимательно запоминайте выражение «не срящи меня то, еже…». По-русски кажется более понятнымъ «не принуждайъ меня, чтобы». Да, вы, современные русские люди, просто привыкли такъ понимать слова, какъ это проще для понимания, не задумываясь надъ темъ, какие процессы при этомъ происходятъ въ пространстве вокругъ васъ же. Когда вы говорите «не принуждайъ меня», вы понимаете это такъ, что кто-то васъ къ чему-то принуждаетъ что-то сделать, а вы – не хотите этого. Но когда въ эфире Бога произносится фраза «не срящи меня то, еже …(что-то)», то въ пространстве Бога выстраивается целая цепь соединенийъ, какая предотвращаетъ срящивание – намеренное и не намеренное соитие определённыхъ событийъ, о какихъ вы говорите. Этимъ отдаётся приказъ: не срящи меня. И только при этомъ события и явления, о какихъ произносится речь, действительно НЕ произойдутъ. Въ случае же произнесения слов «не принуждайъ меня» - однозначности процесса не соединения событийъ, о какихъ говорится, не будетъ, и такое принуждение можетъ произойти. Поэтому, когда вы твёрдо желаете, чтобы какое-то событие съ вами не произошло – произносите эту фразу по-древнеславянски. А вотъ, что и какъ именно сказать после словъ «не срящи мене то, еже…», каждыйъ человекъ поймётъ по мере изучения древнеславянского языка. Будьте усердны въ его изучении, и вы всё обязательно поймёте. И тогда каждыйъ сможетъ избежать нежелательныхъ для него событийъ, всего лишь произнося нужную фразу въ своейъ речи.

        Боже, не срящи меня того, еже дьяволъ и тма съ её бесами избежати потребленiя и уничтоженiя; три тму съ её бесами и дьяволомъ и тма уходяху и исчезаху; да будетъ такъ.

        А вотъ теперь, когда каждыйъ человекъ, читающийъ книгу «Руфь», прочтётъ эти строки, ты, дьяволъ, окончательно уничтоженъ, ибо ты не просто не сможешь сформулировать и произнести то, чего хочешь ты, дабы это не случилось, а и после произнесения этихъ строкъ всеми читающими людьми будешь скукоживаться, аки высушенныйъ изюмъ и, въ конечномъ итоге, будешь стёртъ съ лица Земли и всейъ Вселеннойъ.

        А вотъ теперь мы вернёмся къ словам рухви, произнесённымъ къ Ноемминь въ томъ далёкомъ прошломъ:
 
        1:17 и где если ты умрешь, умру и тамъ погребена буду я: так да сотворитъ мне Господь, и это пусть приложитъ такъ, какъ смерть разлучитъ между мнойъ и тобойъ.

        Въ этих словахъ рухви заложенъ важнейшийъ жизненныйъ принципъ – сострадание, въ коемъ есть не только забота о ближнемъ своёмъ, но и желание разделить съ нимъ его путь, его судьбу, темъ более, если это – старыйъ и нуждающийся въ заботе и уходе человекъ. Только человекъ тёмного сознания или человекъ съ сидящимъ внутри него бесомъ не имеетъ сострадания.

        Синодальныйъ переводъ:
1:18 [Ноеминь,] видя, что она твердо решилась идти с нею, перестала уговаривать ее.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:18 Видевши же Ноемминь, яко укрепися она ити съ нею, умолче глаголати къ ней ктому.

        Видевши же Ноемминь, что укрепилась она идти съ нею, смолчала далее глаголати къ нейъ ктому.
        Вотъ это слово «ктому», написанное слитно, появляется во многихъ местахъ церковнославянского текста Библии именно тамъ, где речь идётъ о внутреннейъ сущности человека. Я уже не разъ вамъ разъясняла, дорогие читатели, что слово «ктому» всегда показываетъ на наличие въ человеке тёмнойъ энергии или тёмнойъ сущности, имъ руководящейъ, и на слитие этойъ сущности съ человекомъ. И только въ томъ человеке, въ комъ тёмная сущность полностью слита съ душойъ человека, въ томъ человеке и сознание становится тёмнымъ. Но здесь стоитъ словосочетание «къ нейъ ктому» показывающее «къ нейъ» отдельно и «ктому» тоже отдельно. А это значитъ, что въ рухви не было этого слития. То есть, Ноемминь убедилась въ крепости духа рухви, въ томъ, что её душа укрепилась въ своём намерении идти съ нею, и поэтому далее «ктому» уже не нужны были никакие глаголы, и поэтому далее она умолчала, то есть, перестала глаголать и уговаривать. Это – стало просто не нужнымъ и безполезнымъ деломъ, ибо не было въ рухви вотъ этого «ктому», что заставило бы её бросить Ноемминь на произволъ судьбы.

        Вотъ они – эти мысли  и слова по этимъ мыслямъ тойъ женщины Ноемминь, какие оставятъ неповторимыйъ и неизгладимыйъ следъ въ истории человечества, какъ и тотъ следъ, какойъ оставилъ Ное. Ибо благодаря именно такимъ её мыслямъ и словамъ по нимъ женщина по имени рухвь выдвинулась въ тотъ путь, какойъ и привёлъ её къ тому, что она оказалась въ чужойъ отъ её дома стороне, и, въ итоге, стала прародительницейъ потомковъ, ставшихъ впоследствии великими и известными почти всемъ. И, какъ эта женщина рухвь, и её потомки оставили неизгладимыйъ следъ въ истории человечества, такъ и женщина по имени Ноемминь также оставила свойъ неизгладимыйъ следъ въ истории. 

        Синодальныйъ переводъ:
1:19 И шли обе они, доколе не пришли в Вифлеем. Когда пришли они в Вифлеем, весь город пришел в движение от них, и говорили: это Ноеминь?
1:20 Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою**, потому что Вседержитель послал мне великую горесть;
1:21 я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь с пустыми руками; зачем называть меня Ноеминью, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье?

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:19 Идосте же обе, дондеже прiидосте въ Вифлеемъ. И бысть егда прiидосте они въ Вифлеемъ, и возгласи весь градъ о нихъ, и рекоша: еда сiя есть Ноемминь?
1:20 И рече къ нимъ: не зовите убо мене Ноемминь, но зовите мене горька: яко исполни мя горести Вседержитель зело:
1:21 азъ исполнь отидохъ, и ныне тщу мя возврати Господь: и вскую мя нарицаете Ноемминь, Господь смири мя и Вседержитель озлоби мя?

        Вотъ оно – начало того пути, ведающего Богомъ данную жизнь, что означаетъ имя рухви. Они обе – Ноемминь и рухвь двинулись въ путь. Рухвь двинулась въ свойъ путь съ того места, где она родилась, где жила, и где вышла замужъ за сына Ноеммини, умершего впоследствии. Она двинулась въ свойъ путь со своейъ историческойъ родины, какойъ была огромная территория земли, населяемая славянами, какойъ сейчасъ соответствуетъ большая часть территории современнойъ России, Украины и Беларуси, где размовляли и размовляютъ и по сейъ день на смешанномъ русскомъ языке.
 
        И шли они обе, пока не пришли въ веющую волну имеющуюся (Вифлеемъ). То есть, они пришли туда, где веющая волна пространства была такойъ, какойъ её сделали люди – такойъ она и имелась въ наличии. И когда пришли они въ Вифлеемъ, и сталъ говорить весь градъ о нихъ, и рекоша: разве это есть Ноемминь? То есть, люди этого города не узнавали Ноемминь, настолько она изменилась внешне.

        И рече къ нимъ: не зовите теперь меня Ноемминь, но зовите меня горькойъ: такъ велико исполнилъ меня горести Вседержитель. Я исполненнойъ отходила, а ныне пустую меня возвратилъ Господь: и зачемъ меня называете Ноемминь, Господь смирилъ меня и Вседержитель озлобилъ меня?

        Въ словахъ «Я исполненнойъ отходила, а ныне пустую меня возвратилъ Господь» нетъ только материальнойъ составляющейъ жизни, какъ это представилъ синодальныйъ переводъ, написавъ: «я вышла отсюда съ достаткомъ, а возвратилъ меня Господь съ пустыми руками». Ибо вышла Ноемминь съ мужемъ и двумя сыновьями, и это было её главнымъ богатствомъ въ жизни, а не какой-то тамъ достатокъ, темъ более, что речь шла о голоде, какойъ и заставилъ двинуться въ путь. А пустойъ теперь она оказалась въ душе своейъ. Такъ часто бываетъ, когда со смертью близкихъ людейъ приходитъ душевное опустошение, съ какимъ долженъ справиться человекъ, дабы идти дальше по жизни.

        Синодальныйъ переводъ:
1:22 И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха ее Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя.

        Церковнославянскийъ текстъ:
1:22 И возвратися Ноемминь и руфь Моавитиня сноха ея съ нею, обращающыяся съ села Моавля: и прiидосте въ Вифлеемъ въ начале жатвы ячменя.

        И возвратилася Ноемминь и рухвь Моавитиня – мовлящая на своёмъ смешанномъ славянскомъ языке, сноха её съ нею, обращающыяся съ села Моавля – съ села, мовлящего: и пришли они въ Вифлеемъ въ начале жатвы ячменя.

        А жатва ячменя обычно происходитъ въ сухую и жаркую погоду. И о жатве ячменя далее пойдётъ речь. Но здесь, именно въ этомъ стихе 1:22, стоитъ главное слово, определяющее и показывающее дальнейшую судьбу того, о комъ идётъ речь. Это слово «обращающыяся». И относится оно къ рухви Моавитинойъ. Что это за слово такое? Что оно означаетъ? И почему настолько важно?

        Синодальныйъ переводъ перевёлъ эту церковнославянскую фразу «обращающыяся съ села Моавля» - «пришедшая съ полейъ Моавитскихъ». Но этотъ переводъ не показываетъ истиннойъ картины церковнославянскойъ фразы, ибо это – не только «пришедшая съ полейъ Моависткихъ». Слово «обращающыяся» показываетъ глубинныйъ образъ мыслейъ, словъ и поступковъ этойъ женщины, какъ въ текущую минуту времени, такъ и во всёмъ последующемъ времени. Въ этомъ слове заложена древнеславянская фраза: «о-бра-щаю-щы-я-ся». И показываетъ это слово следующийъ смыслъ:

        О – Онъ, Она, Они

        БРА – бралъ, брала, брали, берётъ, берутъ, будетъ брать, будутъ брать (ибо это – глаголъ всехъ трёхъ времёнъ)

        ЩАЮ – на слухъ въ пространстве Бога слышится слово «чаю», ибо буквы «Щ» и «Ч» созвучны и очень близки по звучанию такъ, что въ эфире слышится и слово «щаю» и слово «чаю». И это слово «щаю» ещё и само по себе раскладывается на фразу: «Ща-ю», что означаетъ «сейчасъ ты, тебе». А слово «чаю»  - тоже глаголъ всехъ времёнъ, показывающийъ чаяния, надежды и мечты во всехъ временахъ

        ЩЫ – показываетъ Твёрдую Ширь Божию множества. Чтобъ вамъ было яснее видно, я покажу вамъ это на примере слова «щыро», какое сохранилось въ украинскомъ языке и пишется, какъ «щиро», но звучитъ именно съ «ы». И у этого слова «щиро» есть огромное количество словъ, какимъ оно можетъ переводиться на русскийъ языкъ: «искренне», «сердечно», «очень искренне», «честно», «откровенно», «горячо», «широко», «словно душа нараспашку», «отъ всейъ глубины моейъ души или отъ всего сердца». И образъ этого слова таковъ, что человекъ при его произнесении разводитъ руками отъ своейъ груди и широко въ разные стороны, этимъ показывая охватъ действия своихъ эмоцийъ. Именно такъ происходитъ, когда говорятъ: «Щиро витаю васъ!»

        Я – «я», какъ твоя собственная личность, и «я», какъ каждое личностное «я» въ мире

       СЯ – «это».

А теперь читайте фразу, какую показываетъ образъ слова «обращающыяся» въ связке со словами «съ села Моавля»:
 
        Она брала, берётъ и будетъ брать сейчасъ тебе чаяния, надежды и мечты Твёрдойъ Шири Божиейъ множества искренне, честно, откровенно, горячо и широко, словно душа нараспашку, отъ всейъ глубины её души и отъ всего её сердца каждое личностное «я» это съ поля Моавлящего – съ тойъ территории земли, откуда она была родомъ и отъ того языка, что она несла съ собойъ.

        А это означаетъ, что рухвь или Руфь, как её называетъ синодальныйъ переводъ, и какъ её привыкли понимать все исследователи и читатели Библии, отъ этого мгновения повествования о нейъ и о её пути, ведающемъ Богомъ данную жизнь, будетъ нести съ собойъ и распространять на всехъ окружающихъ её людейъ, на всё окружающее её пространство, чаяния, мечты и надежды, что щыро даётъ каждому «я» тотъ великийъ, многогранныйъ и непознанныйъ древнеславянскийъ (а теперь русскийъ) языкъ и та территория Земли, где онъ используется въ устояхъ бытия людейъ.

        Это означаетъ, что во всейъ своейъ последующей жизни рухвь несла съ собойъ то устоявшееся древнеславянское понимание мира всемъ темъ людямъ, кто былъ лишёнъ этого понимания, и, какъ видно из слова «обращающыяся», что это затронуло все времена, то, следовательно, это означаетъ – и во всехъ своихъ потомкахъ: всехъ потомковъ, кто произошёлъ отъ этойъ женщины. А Библия рассказываетъ, какие потомки произошли отъ этойъ женщины, и теперь вы, дорогие читатели, понимаете, что именно она дала всемъ имъ – какие корни заложила въ ихъ основу бытия, жизни и всего ихъ пути.

        И ещё не забывайте, что всё это происходило и будетъ происходить «въ начале жатвы ячменя». Въ слове «ячменя» заложенъ грандиозныйъ образъ. Это – не просто зерновая культура, какую возделывали и жали испоконъ вековъ. Въ слове «ячменя» ударение стоитъ на букве «е» - «ячмЕня». И въ самомъ слове спрятана фраза: «я-ч-мЕня», где слово «мЕня» вотъ съ такимъ ударениемъ на «е» означаетъ – «изменяющееся, изменяющаяся, изменяющийся», слово «я» показываетъ каждое личностное «я», а буква «чъ» - «Червль» показываетъ фразу: «Черта Есть Реци Ведающихъ Людейъ Богомъ даннойъ жизни». И, такимъ образомъ, фраза «въ начале жатвы ячменя» раскрывается фразойъ: «Въ начале жатвы «я» черты существующихъ речейъ людейъ Богомъ даннойъ жизни изменяющихся». А это означаетъ, что въ современнойъ жизни, до какойъ тоже достигли чаяния рухви, мы подошли къ черте, изменяющейъ каждое личностное «я». Изменяющее въ речи людейъ. Вотъ такая жатва наступаетъ и въ чтении Книги «Руфь» - въ томъ её далёкомъ прошломъ, о какомъ мы читаемъ, и, одновременно, въ нашемъ современномъ настоящемъ, и въ будущемъ времени.   

        И только понявъ всё это, вотъ теперь переходимъ къ следующейъ главе.