Острова Сахалин и Итуруп

Какой простор у мира на востоке!
Родная, но далёкая земля,
Где айны с нивхами сражались на истоке,
Где первой в мире просыпается заря.
Где Чехов жил, где люди помнят,
Где лиственницы прижимаются к земле,
Где в избах духи каторжных всё стонут,
Где сивучи грохочут в ночной тьме.
Тут Сахалин! Забудь, мой друг, свой Карафуто,
Тут землю выжженную русский люд обетовал,
Прости Господь, прости мне Будда,
Но я влюблен в остров, что Сахалином звал.

А южнее, теряясь в водах океана,
В островах, чьё имя значит «люди»,
Севернее японских панов,
Возвышается земля, что Итуруп.
Пограничный дом солдата,
Ещё чуть — и последний очаг,
Красуются перед формой виды богаты,
Красуются и реют и знамёна, и стяг.
А между тем — Белые скалы и Тихий океан,
Дуэтом рвут на части мои чувства,
Шумят волны, виднеется вулкан,
Пейзажи вторят эрмитажеву искусству.

Гремит то ли гром, то ли голова,
Сложно переварить поток из красок и природы,
Особенно когда первые ярки, а вторая дивна,
Сами на листе материализуются оды.
Но я это видел! Я даже там пил!
И любовался водопадами и простором,
Падая в истерике, виня Сахалин,
Окутав свою главу позором,
За то, что раньше не бывал,
И плохо знал я этот край туманный,
Но я там был и я застал —
Землю, что русский люд обетовал.