В полшестого утра...
В полшестого утра, когда только что заголубели
небеса, но еще в пелене не видать высоты,
когда после ночного дождя, как младенцы в купели,
шевельнутся на клумбах, залитых водою, цветы.
И едва ароматы над клумбою превозмогая,
ветерок чуть поднимется и отшатнется к кустам,
что-то в зарослях пискнет синица — волна звуковая
тонко эхо метнет по квадрату двора, по углам.
И в открытые окна вползает, минуя гардины,
эта ранняя свежесть земли и умытой листвы.
Выхожу на балкон, что попало на плечи накинув,
с сигаретой и кофе. А как в этом случае вы?
Свидетельство о публикации №124090705529
Этого раннего свежего утра, только начинающегося, голубеющего, просыпающегося, но уже несущего пятистопным анапестом всю пружинящую энергию предстоящего дня. Как я люблю, Николай Павлович, самые первые признаки пробуждения нового дня, Вы их так здорово описали: робкий ветерок над дремлющими ароматами, тонкое эхо голоса синицы, свежесть земли и листвы после дождя. От «младенцев в купели» я просто в восторге, ведь и впрямь младенцы, и сам день новорожденный.
А что мне сложно себе представить, так это Вашего ЛГ «в чём попало», уж простите. Ну, разве что он завернулся в простыню или покрывало на манер римской тоги и глядит с балкона на двор этаким гордым патрицием. Да ещё спрашивает читателей «а как в этом случае вы?» Это он опрометчиво спрашивает, Николай Павлович, совсем как-то неосмотрительно даже. Допустим, Вы понимаете, что вопрос его был риторическим, кто-то ещё понимает. А я – нет. Должен же он осознавать, что Ника, принимающая всё за чистую монету, и вопрос воспримет, как обращённый непосредственно к ней. Придётся теперь Вашему герою, да и Вам прочесть полный и развёрнутый ответ. И не смотрите на меня оба так строго с балкона, пожалуйста. И беседы разъяснительные со мной поздно проводить. Я успела уже тоже налить себе кофе и приготовилась отвечать.
Николай Павлович, меня вдруг посетила страшная догадка, – Ваш герой пьёт кофе на балконе из-за того, что стол превратился в Кенгуру и теперь за стол не сесть? Не отвечайте, так и есть. Впрочем, я отвлеклась.
Итак, заявленная тема – что я делаю в полшестого утра, когда небо начинает голубеть и … далее по списку. Сегодня, к примеру, пишу Вам письмо. И мне это даже нравится. Для такого увлекательного занятия нужно, чтобы одновременно сложилось несколько факторов. Должна прийти бессонница, но не одна, а с вдохновением под руку. А ещё не должны успеть проснуться дворники под окном. Потому как шумные работы под окном не способствуют написанию писем. Не знаю почему, но так есть. По воскресеньям же я выхожу из дома утром в шесть на службу. Бессонница где-то бессовестно спит вместо меня, я так полагаю, потому что именно в воскресенье она не приходит. А я выхожу, как написала выше, и радуюсь утру. Почему радуюсь? Потому что очень люблю это время свидания с парком, безлюдным, свежим, только пробуждающимся.
Люблю ли я вечер с таинственным светом фонарей, то льющимся сверху на дорожки, то прячущимся за листвой? Да, люблю. Люблю ли я ночь, густую и тёмную, иногда с бледной, молчаливой луной, уснувшими деревьями, домами, улицами, когда даже и ветер спит? Конечно, люблю. Люблю ли я день, золотой, бликующий на чешуйчатой ряби реки, или же пасмурный и задумчивый? Люблю, бесспорно. Но утро… Утро для меня – это начало чуда, нераспечатанный конверт дня, в котором может быть любой вариант, а я загадываю счастливый. Утро – это масса новых возможностей, это чистый лист и я могу начать писать с новой строки. Утро – это своего рода новое рождение меня, ведь сегодня я могу думать и действовать лучше, чем вчера.
Николай Павлович, в полшестого утра я желаю Вам чудесного дня, несмотря ни на что, и вдохновения, дерзновения на радость.
Ника Марич 10.09.2024 05:28 Заявить о нарушении