Сегодня вдруг легко!

На улице туман по нитке разобрали,
И солнечных зайчат прeмного развелось,
Так, просто хорошо!

От серости своей и стены вдруг устали,
Нутро больничное как будто отдалось
Художникам – с зимы немытым окнам,
Весенней теплоте, лучам всех светил.

Не приложусь совсем к чуть подогретым стеклам,
Сегодня геосмин ушатами залил,
Надежды литра два — она не постыжает,
Веселости, ну, где-то граммов сто.
Весны раденье свежестью ласкает,
Погода словно цирком шапито.
Весь город кличет, пусть он не столица,
Продуть все чакры струями весны,
Гляжу вовне — знакомые все лица!
Так в мир живых сойти? Упиться новизны?

Ступеньки лестницы порывами ковбойства,
Скорей, скорей качусь со второго этажа.
А дальше улицы нехитрое устройство:
Не пропущу весны всю хрупкость кутежа!

И выйдя в мир, как будто на татами,
И каждым шагом обнимая твердь,
Врачами наспех сшитыми клочками,
Я навалюсь на жизни круговерть.

Я вспомню дальних, ближних — мной забытых!
Сольюсь глазами с уличной толпой.
Хоть мир деля на битых и небитых,
И в стиле хватки самой деловой,
Я звякну всем так быстро, скоротечно,
Я каждому найду что рассказать.
Я буду жечь глаголом так беспечно,
Что всем напомню собственную мать.

Мой месседж тверд, как палка у калики:
Люби на сто, борись, жизнь доставай,
Поешь клубники или... как её? Черники!
Здесь хоть не рай, но ты не дрейфь, дерзай!

Но перво-наперво,
Наведаюсь в пенаты,
Где все в порядке, где твое — мое.
С побывкой я, ну как и все солдаты,
Скажу: «Эй, Siri, набери Её!»