Алми в лимонаде и Мюник в коньяке

Посвящается поэту Юрию Митрофанову (Мюник) посмертно,
от поэта Алми.

АЛМИ В ЛИМОНАДЕ И МЮНИК В КОНЬЯКЕ

Из двух машин стреляли автоматы –
Сама себя прикончила «братва»...
А возле неразорванной гранаты –
Стоял в осколках ящик коньяка.

Рассредоточив ценный груз по сумкам,
Дворами как шпион я шёл домой.
В мечтах уже коньяк разлив по рюмкам...
И в виртуальности почти уже хмельной.

– Чего несёте? – расспросила  тётя Нина, –
Прижав грудями в лифте мой кадык.
– Ааа… в сумках? Сало, масло, буженина,
Кефир на завтрак, выпить с хлебом, дык...

...Летая в небесах от третьей рюмки,
Я восхищался пятизвёздным коньяком.
И пусть смеются надо мною недоумки –
Я распивал его за шторами тайком.

Взыграла совесть к третьей лишь бутыли. 
Свой сотовый я шарил по штанам.
– О, Мюник-друг, здорово-были!..
Не хочешь, коньячку ли по сто грамм?..

...Лицом упавши в грязную тарелку,
Через бутыль – я гостя увидал:
С пакетами пройдя, закрыл он дверку.
Но "сквозь коньяк" его я не узнал.

Поставил Мюник – ящик лимонада!
– Коньяк не позволяет печень пить.
– Ах, вот она – за доброту мою награда!
Я "научу вас Родину любить"!..

И потекли коньячные дороги...
Зашиворот, на шею, по штанам.
И Мюник попытался "сделать ноги",
Но вылил на него ещё я 200 грамм.

Разлив два литра вражьей «пепси-колы»,
Мертвецки пьяный, рухнул на палас...
А то, что Мюник вызвал скорую...
Через бутыль мой зоркий видел глаз.   

Приехали – все в мыле – санитары...
Принявшись меня дружно отрезвлять.
А главный врач, с сотрудницей на пару,
Втихую стали наш коньяк опустошать!

...Остатки вылив ледяного лимонада
На мою спину, голову и грудь,
Так ловко укатали санитары...
И понесли меня в – далёкий путь.

Но зоркий глаз, через бутыль глядевший,
Смог участкового вошедшего, найти.
И мент от зрелища такого обалдевший,
Вмиг Мюника потребовал «пройти»...

Сам с коньяком, как с орденами при параде,
И с Мюником, идущим на легке...
Так оказалось Алми – в лимонаде
Гораздо лучше, чем Мюник – в коньяке!..