Из книги Эра Теней

Из книги  "ЭРА  ТЕНЕЙ"




СОДЕРЖАНИЕ         
            
I. Из цикла "В  НОВОЙ  ГОЛЛАНДИИ"
    
14  ДЕКАБРЯ, ЭРМИТАЖ               
В  ЛЕТНЕМ  САДУ
МУЗА
В  НОВОЙ  ГОЛЛАНДИИ
В  СТАРОЙ  МАНСАРДЕ
НА  АКВАРЕЛИ
НА  НЮ
ВСПЛЕСК
В НАШ  ВЕК, СГОРАЮЩИЙ ДОНЫНЕ

II. Из  цикла "OUROBOROS"

ИГРА  В  ЗВЁЗДНЫЙ  БИСЕР
БЕГСТВО  В  ДЕТСТВО
ЗАКАТ  ХРИСТИАНСКОЙ  ЭРЫ
ДЕЖА ВЮ  В  ДЕРЖАВЕ  НЮ
В  МЕРУ  ВЕРЫ
УТРОМ  ЛИКУЮТ  ЦИКАДЫ
ОТТИСК  ХВОИ  С  ХВОИНКОЙ  ОДНОЙ
"ДЕЖА НЮ"  НА  ШКУРЕ  ИЗ  ХВОИ
ЖЕНЩИНА  В  ПЕЩЕРЕ
СИРТАКИ  С ВОЛНАМИ  И  ВЕТРОМ
В  КОЛЬЦЕ  ТВОИХ  РУК
МАРИНА
ЖИЗНЬ  ВО  ВРЕМЯ  ГРОЗЫ
SUB  SPECIE  VITАЕ
БОЖЕ, СУТЬ  ЖИЗНИ – В  ИТОГЕ ?   
SUB  SPECIE  MORTIS
SUB  SPECIE  AETERNITATIS
СВОБОДНЫЙ  ВЫБОР  НЕ  БЫТЬ
ВЫБОР  СМЕРТИ
ЧЕРНОЕ  МОРЕ  СМЕРТИ
ТЕНИ  НА  ФОРУМЕ  СМЕРТИ
ПАМЯТИ  УБИТЫХ  ДЕТЕЙ
ТЕНИ  В  БОРОДИНЕ





           Из книги  "ЭРА  ТЕНЕЙ"



(I. Из цикла "В  НОВОЙ  ГОЛЛАНДИИ")   
   

                Бытие только тогда и начинает быть,
                когда ему грозит небытие.               
                Ф. М. Достоевский





      14  ДЕКАБРЯ, ЭРМИТАЖ

Пробьет твой час, что в чёт и нечет
с судьбой играет в чуткой полумгле. . .
Хоть проиграешься, возможо, не вполне,
но не дождешься долгожданной встречи.

Река Времён  несёт, калечит, лечит. . .
И вдруг выносит (да на бархатной скамье!)
красавицу с улыбкой Рекамье.
И долгий взгляд  на мне… и развернула плечи.

Полуоткрытый рот, чуть дрогнувший волненьем,
породы древней, – с памятью тех дней,
тех рек, где звук речей, – подлёдное теченье;

где кони вздыблены: дворец  и  храм – музей,
а залп "Авроры" – эхо Возрожденья
язычества на Пиршестве Теней. . .





     В  ЛЕТНЕМ  САДУ

Лужи громко  хрустят поутру.
Звук знобит нас до костного хлада. . .

Солнце  блещет в  январском саду.
Мы гулям с тобой,  как в дыму,

за  пушистой чугунной оградой. . .






           МУЗА

Тень от колонн перешагнула.
Край  солнца  рукавом  задела.

И ветку хвои протянула,
мне на прощание, несмело. . .







В  НОВОЙ  ГОЛЛАНДИИ

                Счастье –
                лишь в его достижении.               
                Ф. М. Достоевский

А днём – все вновь:
как милость мне  дано

запоминать и лёгкую походку,
и взмах в окно

опущенных ресниц,
и плавный взлёт –

от  шеи к подбородку,
и взгляд внимательный, –

взгляд  диких певчих птиц,
пораненных стервятником  немного.

У снегиря припух от снега рот,
боящийся чего-то. . .

(. . .)
как ожога.









   В  СТАРОЙ  МАНСАРДЕ

В той мансарде дрожали стены.
Рой снежинок клубился в окнах.

Тихим звоном им вторили стёкла,
как продрогшего ветра фонемы…

Но плясало пламя в камине
и в бокалах искрилось снова:

Рождество – рождение  Слова!
Там слетало с губ  Его  Имя. . .







   НА  АКВАРЕЛИ

                Сестра моя – жизнь
                и сегодня в разливе. . .
                Б. Пастернак

Пустая  оранжерея,
разбитые стёкла в окне.

Лаванду и маки лелеешь
со ржавою лейкой в руке.

Вот так я представить посмею:
не раз уже виделись мне

старинного парка  аллеи,
и девочка с лентой на шее,

и "Всадник на Синем Коне".
(. . .)

Так льётся вода Водолея:
с фамильною "Лейкой" в руках

ты встретилась в той галерее,
где раньше встречала во снах. . .






         НА  НЮ

. .  . Легки твои пальцы,
а волосы –
упали на них волной.

Свеча догорает
и голос твой  –
как мотылёк ночной.





   ВСПЛЕСК

Сквозь ветхий плед
пролился свет.

Косым лучом
виска коснулся. . .

Затрепетал у края век:
и ослепил их. . .

и – всплеск! -
                нулся. . .






  В НАШ  ВЕК, СГОРАЮЩИЙ ДОНЫНЕ


В мансарде старой, спрятанной в буране,
от бури Времени укрытый втихомолку,

диван, напомнивший нам тонущий  "Titanic", –
во льдах, под осыпающейся ёлкой.

Дом без огней. В мерцанье ёлки, в рубке –
дрожь морзе в точках. . . в искрах прикасанья.

Уключины – тире – ключицы, руки
бьёт волнами бессмертного желанья.

Тут, с жутким креном, в качке, в шлюпке тесной,
в горячей  схватке, в нервных спазмах тика –

извечный "SOS" в губах,  груди  и  чреслах,
с последним вздохом рвётся стоном, криком. . .

(. . .)

Затих, погас и стал забытым бредом
и мир, и век, сгорающий доныне.

В окно, под парусом,  под бабушкиным пледом
слегка дымит  на свечку синий иней.

Как будто жизнь была навек дана,
но вмиг прошла, сгорев, во время оно.

Все, что осталось: дым и тишина. . .
лёд простыни и ход часов со звоном.

И иней – кружевом, как саваном колючим, –
на лбу и веках тает тёмной ночью,

в огне свечи, средь слёз её горючих,
для голоса, которым Ты пророчишь.

В нём тает эхо питерских теней,
грядущих тихо – в вечность, друг за дружкой…

Под крышей слышен гомон голубей.
А утром – иглы.
                Хвоя на подушке.



                +   +   +

               

 

                II

            OUROBOROS   


                Бог создал человека для нетления
                и соделал его Образом вечного бытия Своего;
                но завистью диавола вошла в мир смерть,
                и испытывают ее принадлежащие к уделу его.               
                Прем. 2:23
               
                Только Бог еще может спасти  нас.
                Нам остается единственная возможность:
                в мышлении и поэзии готовиться
                к явлению Бога или же к отсутствию Бога и гибели;
                к тому, чтобы перед лицом  отсутствующего Бога
                мы погибли.
                Мартин Хайдеггер

            



                ( Из  цикла  "В  МОРЕ  ЖИЗНИ  И  СМЕРТИ" )

               
               
                Несчастная судьба многих людей –
                следствие несделанного ими выбора.
                Они ни живые, ни мертвые.
                Жизнь оказывается бременем,
                бесцельным занятием, а дела –
                лишь средством защиты от мук бытия
                в царстве теней…
                Эрих Фромм




               


  ИГРА  В  ЗВЁЗДНЫЙ  БИСЕР

Водолей – иерей.  Словно Шмаков
в круг вгоняет,  камлает  двум  Знакам.

В чернокнижное марево мрака
сей Магистр  включает права:

Запорожскую Сечь  в алых маках
он пророчит отшельникам Рака;

шоколадным свинцом Зодиака
долго потчует Деву и Льва.

Сон в ментальной Касталии – драка:
звёздный змей  Уроборос – в круженье. . .

Зоб  "кукушки"  в купе, как в кадушке,
без берушей – "предопределенье".

Чёрной  ночью в вагоне абстяг.
Где мышьяк на кадык  "кальвина"?

Так пульсирует  в жилах коньяк:
звёздный бисер в бокалах вина. . .
            




               
            

  БЕГСТВО  В  ДЕТСТВО
               
                "Все прямое лжет.
                Всякая истина крива,
                само время есть круг"–
                пробормотал карлик.
                Ницше

Фаталистам вся карма – Судьба. . .
Даже мы здесь  поверили в это!

Словно в Гоа паломников, – в ба-
зарах солнцепоклонников,  летом, –

Зодиак во пророках, с приветом,
раскрутил  всю свою карусель.

Тут, в бухарской лазури – не средство,
вроде  бегства в Египет, а –  цель!

Эта цель –  Диснейленд,   сказки, лары. . .
Жизнь  тут  –  галю-
                цинаций  качели.

Занимая места, под фанфары,
как на нары  послушно  мы сели. . .

Ах, как Шар Голубой нас вращает!
Карусель всех в Эдем  возвращает. . .

Год Дракона, год Тигра меняет
на Свиней, Обезьян  и Коней. . .

(. . .)

Кто из жнано-
глотателей знает,

что цунами  глотают людей,
ибо серой их боги воняют. . .

В Новый Век –
их "aroma"  сильней.







ЗАКАТ   ХРИСТИАНСКОЙ  ЭРЫ

                Ты, Всевышний, по моему, жаден и стар.
                Ты наносишь рабу за ударом удар.
                Рай – награда безгрешным за их послушанье.
                Дал бы что нибудь мне не в награду, а в дар.               
                Омар Хайам

Силуэты вдали проплывают. . .
Фатальность  есть Фата-моргана.

Дымка моря, как марихуана –
тоже средство для самообмана. . .

Друг мой! Каждый закат в эти дни
нам сжигает дотла корабли.

Как  окурки за ним исчезают
под водой бортовые огни…

Там не чайки – чалмы нам кивают. . .
Чай в барханах, намаз каравана. . .

Глаз, под тучей чадры, чуть мигает:
долетает  дымок из кальяна.

Бедуин, с бородой над Кораном,
тянет руку за чарой вина. . .

В небесах, – как в раю, без обмана, –
пьют  Шираз из багровых фонтанов:

сам Пророк  наливает сполна.








  ДЕЖА ВЮ  В  ДЕРЖАВЕ  НЮ

                Меняем реки, страны, города…
                Иные двери… Новые года…
                А никуда нам от себя не деться,
                А если деться — только в никуда.
                Омар Хайам
               
Лоб утёса – циклоп.
Полумесяцем – сонное веко.

Одной тенью, как стоп-
кадр – два человека.

Звездопад вразнобой
отражается в море и длится.

"Дежа ню" – наш запой.
Можно спиться.

Карма мошек – на масле картин,
а твоя – под ногой, не иначе –

почерневший кремлёвский рубин
и босая стопа. . . Ты не плачешь?

Треск эфира. . . трещит стеарин.
Белый  Дом  почернел.

Эхо танков
раскололось о скалы на два:

"The Dark Side of  the Moon":
Полупанком –
                полшахидкой  взлетела сова.

Чёрной Тенью, шайтанка, взмахнула
из бойницы реликтовых сосен:

две глазницы, как блюдца, метнула
печь блины из луны  –  8. . . 8. . .

Поскакал  Полумесяц от скал
в хадж  в Каабу, – по самую осень.

В куб,  инкубус!.. В квадрат там не просят.
А в свиней   и  Шагал не гонял. . .






       В  МЕРУ  ВЕРЫ

                Последний же враг истребится – смерть. . .
                1Кор.15:26
                Не призывайте сегодня одну погибель,
                а призывайте множество погибелей!
                Коран 25:14

В меру веры в Пророка Аллаха
и гарем у святых, и барака.

Дым костров у незнающих страха
кроет месяц и пол-Зодиака.

В складках дюн или в гор беспролазье,
среди чёрных мазутных барханов

след Змеи на песке вьётся вязью
двадцать пятой суры Корана.

Это "райская весть"  для потомков
о  Судьбе их  на этой Земле:

плоть – в  песке,  средь  горящих обломков;
грязь – в мозгах, на разбитом стекле. . .







УТРОМ  ЛИКУЮТ  ЦИКАДЫ


                Кровли домов наших  –  кедры,
                потолки наши  –  кипарисы.
                Пес. П.1:16

Тень от хвои:  и шкура – камзол.
Вновь, со звоном, "цикуют ликады".

На утёсе циклопа – подол
вьётся флагом над найденным кладом. . .

Пыль тропинки, как ворс на ботинке,
словно бархат в росе, холодна.

Запах йода и хвои в картинке,
как похмелье над морем вина.

Синева здесь  над чёлками сосен
словно плат над глазами залива,

где руно золотое, как осень,
с плеч утёса сползает к обрывам. . .

Там, под взглядами каменных лбов,
зреют бусы венков  виноградных, –

нам, под солнцем – в глаза, –  ненаглядных
золотистых  понтийских  холмов. . .









ОТТИСК ХВОИ  С  ХВОИНКОЙ  ОДНОЙ

                Ибо ласки твои лучше вина.
                Пес. П.1:1.

Сонмы солнечных бликов танцуют,
словно эльфы, в холодном ручье.

Солнце льётся в него напрямую,
чтоб из хвойной бадьи разогретой,

шайки золота, –  морю на ветер,
на закате плескало оно. . .

То ли Вечность, то ль Время кружилось,
и сквозь пальцы струилось, текло,

чтоб забвенье  на веки ложилось
и течение нас унесло

от круженья в плену Зодиака,
что уж  стало усталым мотивом,

в те морские периплы Скилака,
с их замедленным речитативом. . .

(. . .)

Это Лета несла нас с тобою –
вновь к Дионису,  к Дафнису,  Хлое. . .

Лепетала, журчала все лето,
что лазурную гладь над постелью

и певучий родник колыбельный,
хлеб, вино и сулгуни на хвое,

наш пикник, каждый миг
смоет. . . смоет. . .

(. . .)

Что ж, – прими этот миг, что с  тобой
нам остался один на двоих, –

"Оттиск хвои с Хвоинкой одной" –
на лопатках твоих. . .

Снимок мой, –  с той Хвоинкой 
в страницах моих. . .








 ДЕЖА НЮ  НА  ШКУРЕ ИЗ  ХВОИ

                Одного невозможно избыть человеку:      
                стремления к женщине.               
                Григорий  Богослов

Нет,  смех смехом, но чую нутром:
здесь  мы с мехом вина,  босиком,

танцевали  на шкуре прожжённой
под разорванным звёздным шатром. . .

Век,  под кроной волос твоих, смог бы
ловить пальцы руками  и  ртом:

шелковицу,  как губы и смоквы
запивая  холодным  вином.

Плеск волны, словно блеск вороной
Синей Птицы,  над мушкой "беретты".

Вспышка спички – мой миг золотой –
только ты роем стрел бередишь.

– Утро  ночи мудрей, –  говоришь.
   Дежа вю – это эхо приветов?. . .

– Утро ночи мудрей?. .  Но не летом.
   Летним утром –  вся жизнь впереди.

– Как хоругви – портянки  в газетах. . .
– Кто, когда? –  нас зимой победит? . .






     ЖЕНЩИНА  В  ПЕЩЕРЕ

                Главное для женщины –
                быть приятной и мягкой,
                спокойной и уравновешенной.
                И тогда ее обхождение и доброта
                будут  умиротворять.
                Мурасаки Сикибу

Сложив веер своими губами,
ты сдуваешь от век и со лба

рваный парус волос перед нами,
чтоб улыбка,  как лодка,  плыла.

И открою глаза – не поверю:
ты – та Гейша в пещере?  Ты – даос?..

Выдуваешь из раковин зверя…
Всей  природы  разбуженный  хаос. . .

Можно  в робких твоих прикасаньях,
как с русалкою  в царстве  подводном,

с первобытною  силой  желанья
захлебнуться  мгновеньем  подобным. . .






СИРТАКИ  С  ВОЛНАМИ  И  ВЕТРОМ


                Дайте мне точку опоры,
                и я сдвину Землю…
                Архимед

Как оставить с Природой забавы?
Понт Эвксинский – стихия родная. . .

Здесь, – на гальку и бурые травы,
влажной грудью медуз налегая

и  исподним  к нам крабов  сметая, –
набегает  крутая Волна.

Как вакханка, подол задирая,
ил, как пыль, поднимает со дна. . .

(. . .)

Борей начал с того, что собрал
в пену  кружев  прибрежный гербарий.

Но затем декольте разорвал,
размочалил  венок  ламинарий.

Стиснув плечи на белой скале,
дабы в вечность не смыла Волна,

кружим с ними сеанс на столе,
под ногами не чувствуя дна. . .





    В  КОЛЬЦЕ  ТВОИХ  РУК


                Положи меня, как печать,
                на сердце твоё. . .
                Пес. П.8:6

Грохот  грома пространство наполнил. . .
И объятья сомкнулись плотней.

Сквозь закрытые веки  блеск молний
проникает сильней и  сильней!

Тело стало почти невесомым,
чтоб в кольце твоих рук, в тьме кромешной,

вдаль, по кромке тропы бирюзовой,
уносил в глубину, – с этой грешной,

сытой плотью и кровью  земли, –
две ладони на веках. . . Средь молний

две ладони  к  губам привлекли. . .
Две глазницы мне солью наполнив –

твои губы и груди, как волны –
в них  навеки печатью легли.






             МАРИНА

                В тумане моря голубом. . .
                М. Лермонтов

Как Волна нам глаза застилает!..
Воск фаюмский с плечей оплывает,

окружает, колышет, сверкает,
в свете молний струится светлей!..

Косы длинных волос расплетая,
белый вал их кудель развивает,

чтоб они под волной волновались,
колыхались, как травы под ней. . .

Как Волна омывает, качая
в этой синей бездонной купели!

Как она, от земли отлучая,
облегчает земные тела. . .

В блеске молний,  качая  качели,
в белой пене подходит Волна. . .

Не о ней ли  мечтал Боттичелли?..
Не на ней ли ко мне приплыла?






   ЖИЗНЬ ВО ВРЕМЯ  ГРОЗЫ


                Крепка, как смерть, любовь.               
                Пес П. 8:6
               
Помнишь,  как молнии били
в кроткие кроны над лугом?

Громом давили, как плугом,
лапы, колени и локти?

Ветер их корни шатал.
Шквалом вытягивал туго,

рыжие иглы под ногти
с дрожью всех жил загонял.

Гром бил в ребро тебе, Понт?
Стал, поседев,  негативом:

издали гнал горизонт
к белой изнанке залива. . .

Вал гнал за валом на брёвна,
к травам,  в накатах волны. . .

Рваными клочьями овнов
чайки там тучи латали. . .

с треском, как паруса швы,
молнии петли их рвали!..

Чайки махали крылами,
в крики срывались:  " Увы!

Лишь на живую сметали
лыком  распадок волны…

Мы за мальками кефали
век челноками сновали,

в  пашню прибоя Бора. . .
В клад его,  в кладезь добра,

в пяльцы залива вшивали
мел арабесок и глоссы…

В косы её заплетали
ту канитель серебра…

Клювы не мы ль разевали
в рёв громового Ур-ра?..

Мы ли вогнали вас в трепет?
Пенное месиво – в косы?

Крики сменили на лепет:
– лебеди-гуси. . . гра. . . гра. . .

(. . .)

Влёт за скачками кефали –
дым от одной папиросы. . .

В кубке с шампанским –  медали. . .
Вплавь,  бескозырки матросов!

Жизнь за накиданным стогом
трав и живых конфетти –

эхом воздушной тревоги,
сдвоенным стоном  в груди,

взрывом над смертным порогом,
раковиной  в ушах:

– Море грозило стать гробом. . .
– Смерть нам была не страшна. . .






       SUB  SPECIE  VITAE


                Есть упоение в бою
                И бездны мрачной на краю,
                И в разъяренном океане,
                Средь грозных волн и бурной тьмы,
                И в аравийском  урагане,
                И в дуновении Чумы.
                А.С. Пушкин

Сколько раз за края ойкумены
уносило нас  вместе с грозою?..

На глазах, в этом кружеве пены,
грудь Дианы вздымая  волною,

тетивою в колени оленей
горизонт разрывала гроза.

Стрелы молний ветвились по венам –
в свитых пальцах, в закрытых глазах. . .







       БОЖЕ, СУТЬ  ЖИЗНИ – В  ИТОГЕ ?   


                И под временным небом чистилища
                Забываем мы часто о том,
                Что счастливое небохранилище –
                Раздвижной и прижизненный дом.      
                О. Мандельштам

За погибшим поэтом,  я – шепотом:
В генетическом супе-пюре

мнём в объятиях, с потом и опытом,
кванты пульса из точек-тире, –

чтобы только в любви без измены
глина плоти твердела  "gaga"?

Чтобы  билась молочная пена
об кисельные берега?

А с годами, устав от галопа,
чтоб увидел воочию:  как? –

тебя любит  твоя Пенелопа
и твой собственный сын, Телемак . . .




      

        SUB  SPECIE  MORTIS


                Неподражаемо лжет жизнь:
                Сверх ожидания, сверх лжи. . .
                М. Цветаева
               
Смерть  приходит внезапно, Марина:
словно ночь в чёрно-белой  картине.

Каждый миг на Восток и на Запад  –
в Монтерей, в Коктебель, в Тель-Авив –

смерть приходит без спроса, на запах:
лай сирены – гиены мотив. . .

Эти веки замрут. . . и умрут. . .
С тонкой жилкой бесследно истают. . .

Мозг, как воск, оплывает и тает
на костре иль в могильной пыли. . .

Каждый миг – вечно, присно и ныне –
В Касабланке,  в Бермудах,  в Берлине

льются слёзы иль блюзы над ними.
Вьются птицы, плывут корабли. . .

К коммунальной могиле природы
пароходы плывут год за годом. . .

Ни в каютах нас нет, ни в квартирах:
в нефтегрузах – тела… В  чёрных дырах.

С чёрным флагом идём или с белым?
Иль в гирляндах из флагов, цветов?..

Кем наш пепел – в бессмертное тело
словно феникс воспрянет из рвов?..






     SUB  SPECIE  AETERNITATIS


                Величие человека заключается в том, что он –
                единственное из всех творений, способное
                превратить мгновение в вечность.               
                И. Гёте

Время –  в Вечность течёт. С ним сравнимы
ток подземный, морское теченье.

Обнимает нас милым гольфстримом
ежедневных привычных влечений. . .

Так полуденный зной, как Морфей,
облетая Бермуды веков,

погружает в забвенье зыбей,
в свой гипноз монотонных валов. . .

Сны в плероме "воздушных путей",
в квантах наших духовных вибраций. . .

Все мы – семя могильных полей,
от Адама – в мозаиках фракций –

Разнородных Понятий и Вер. . .

Авель с Каином –  верх вариаций
в коллективном сознании сфер.

Ибо мы не с планктоном сравнимы,
а с Ионой во чреве кита:

в океане Вселенной носимы
мановением Божья перста. . .






           СВОБОДНЫЙ  ВЫБОР  НЕ  БЫТЬ
   

                Человек обладает свободой не как свойством,
                а как раз наоборот: свобода, экзистентное…
                сообщает человеку соотнесенность с  Сущим
                в его целом.
                Мартин Хайдеггер

– Как, по-твоему, может возникнуть
единение с Богосознаньем?

Кто счастливец, способный  воскликнуть:
"Смысл Вселенной обрёл упованьем. . .

Верой в Сына – бессмертье  постиг!"
Кто, как Ева иль Фауст с "познаньем",

не умрёт в свой черёд, в один миг?

(. . .)

– Это круг  их вопросов – их  Круг:
"быть, не быть" –  своей  волей  и мощью?

Своевольною Евой, мой друг,
в нефтяной черной вечности хочешь

растворить свою личность, как соль,
в "Океане Космической Силы"?

Стать "струной:  me – my– ми – соль-бемоль" –
при рожденье из  чрева могилы?..

Квантом света из хаоса  всплыть?
В лунном свете планктона  не счесть…

Жертву Сына Марии забыть?
Всех Евангелий  Добрую Весть?

По ком колокол будет звонить?
Имя  этой  нирваны – не Лесть?

(. . .)

–  Сына Девы смогу  полюбить.
Не смогу я – Плоть  Его – есть. . .

(. . .)         



 

            

             ВЫБОР  СМЕРТИ


                Жизнь и смерть предложил Я тебе.
                Выбери жизнь…   
                Втор 30:19

Выбор Евы – дерзнуть. . .  Из желанья
вырвать дар у Творца мирозданья.

Выбор Девы – принять Его Волю.
Выбор  Сына – кровавая доля. . .

Выбор Будды – нирвана, шуньята:
пустота в животе необъятна.

Пустоте  улыбаясь приятно,
принял смерть от протухшей свинины.

Смерть с  улыбкой – хорошая мина.
Кровь поносов причина  кончины.

Не воскрес. . .  Ибо  это Деянье
не пророков, а Бога Созданья.

(…)

Валаама ослица спасла.
Вопреки и кнуту, и воззваньям.

Магомет не упрямей осла.
Сам пошёл, коль гора не пошла.

Выбор смерти – вершина дерзанья…
У Аллаха Пророк – в "Хезболла".






     ЧЕРНОЕ  МОРЕ  СМЕРТИ


                Мы – послушные куклы в руках  у Творца!
                Это сказано мною не ради словца.
                Нас по сцене Всевышний на ниточках водит
                И пихает  в сундук, доведя до конца.               
                Омар Хайам

Как святыня хранится папаха. . .
Жизнь  фатальна;  по-рабски безвольна. . .

По-арабски,  тотально, с размаха, –
смерть шахида по воле Аллаха.

Умирая в воронке, взвей волны:
плоть неверных детей  разорви!

У-лю-люк-ни к Аллаху из праха:
стань героем. . . и гордо умри.

Сотни гурий в раю будут ахать:
от зари до зари, до зари. . .

(. . .)

Вот, что стало б с Волхвами, когда бы
не Звезда Рождества у Стожар:

нефть, гашиш, Черный Камень Каабы,
"хадж" с гранатой в роддом. . .  и – базар.





     ТЕНИ  НА  ФОРУМЕ  СМЕРТИ


                И я взглянул, и вот конь бледный,
                и на нём всадник, которому имя – "Смерть".
                Откр. 6:8

Весь Вавилон –  в кристальном шаре!.. Вести
вращаются  быстрей  –  туда-сюда. . .

Погладишь мышь –  приносит весть о мести
от ваххабитов в стольных городах,

где в чайханах базарного витийства
(кумыс, халва, кальян, зелёный чай)

оправдывают грех детоубийства –
почет героев – их гаремный рай:

–  Алла акбар! Смэрт, дла нэвэрных – бура!
–  Аллаху  благодарствэнный намаз!

–  За это он поддаст вам райскых гурый. . .
–  А нам прыбавыт воду, нэфт ы газ.

–  Нэфт – это смэрт! Всэго того, что жыло. . .
–  " Данайскый Дар"   ым в "  Огнэнном Конэ"!

–  Ых кров – дэрмо!.. От страха стынэт в жылах!.
–  Пролъэм эё!.. Добавым в нашу нэфт!

–  Ы остановытса ых поршны ы колоса. . .            
–  Ых жоны самы отдадутса нам!

–  Послэдный конъ. . . Дла ных тот конъ – бэлэсый. . .
–  Дла нас – арабскый!.. Бэлый конъ – Ыслам!

–  Так, до конца – война!..
–  Война,  война  сватая!..

–  Ослам – Бэслан!
–  Чэрнобыла помор!..

–  Ых свато мэсто – пусто прэбываэт!
–  Алла акбар! Барака  на тэррор!..







    ПАМЯТИ  УБИТЫХ  ДЕТЕЙ


                Когда Ирод  увидел себя осмеянным волхвами,
                он пришел в ярость и послал убить всех
                младенцев в Вифлееме и окрестностях…
                Мф 2:16
               
Как волю Ирода о Нем
к нам материнский плач  доносит?
С холодным потом: "Всэх покосым
пэрэд  Рождэствэнскым  постом"…

Теракт в театре… а потом –
змеиный шабаш  "Русскый Осэн" –
Басаев, бес,  на бис выносит
в Беслан, распластанный ничком.

Исчадья ада, как  в хлеву:
вновь детской кровью наяву,
как нефтью – в "рай" кропят дорогу.

Вновь  кровь –  в кизяк, в мочу  осла.
Зрачки  детей – в зрачках Козла.
Вновь Полумесяц  за  порогом. . .






      ТЕНИ В БОРОДИНЕ

                То не были бойцы, идущие походом,
                То плыли призраки под черным небосводом,
                Бредущая во тьме процессия  теней…
                В. Гюго
               
Речь – серебро… Солдатам – злато.
Француз в лаптях, в чепце ко мне?..
Зольдатен вермахта в окне?
Ордынец на коне?  Сохатый?   
      
Орде ваххабов  рановато
мечети ставить по Москве,
в Бородине, в родных пенатах,
на Волге матушке реке…

Снег – пряжа Парки в том клубке.
Лет сто иль двести – скопом, в розню,
арийцам, как шутам Ватто –

снег пудрит кудри, мозг и ноздри…
В России трудно жить… Зато:
со шнапсом, водкой иль с "Клико",

со льдом в Березине – легко. . .



               
             +  +  +