История шестая. Элла и конфета домового

 

Волшебный рассказ
http://stihi.ru/2023/03/24/8373 – история первая
http://stihi.ru/2023/07/22/3937  – история вторая
http://stihi.ru/2023/07/27/4079  – история третья
http://stihi.ru/2023/07/22/3937  – история четвёртая
http://stihi.ru/2023/08/04/4150  – история пятая

1.

Элла тихонько покачивалась на качелях, рассматривая картинки новой книги, которую купила ей тётя.
– Адя! – раздалось за забором.
Элла прислушалась.  –  Интересно, что за Адя такая?
Малинник и сад тётиного дома отделял от дома соседского высокий забор из широких досок. Соседский дом, окрашенный коричневой краской, напоминающий  молочную шоколадку «Алёнка», под высокой шиферной крышей, был развёрнут к тётиному саду спиной. Сквозь ветви Малинового королевства не проглядывало ни одного окошка. Поэтому жизнь шоколадного дома была для Эллы загадкой. Она знала лишь, что за забором живут старая бабушка Васильеха  и её дочь – тётя Таня. Васильеха – это такое имя. Наверное. А что же такое Адя?– Тётя! – вбежала Элла на солнечную веранду, где тётя варила в красивом, сияющем солнечной медью тазу сливовое варенье с самой вкусной на свете пенкой. Она даже малиновой вкуснее.
 – Кто такая Адя? Там, за забором, – махнула девочка в сторону сада.
Тетя улыбнулась, откладывая ложку, которой помешивала варенье.
 – Не такая, а такой. Это в гости к соседям приехал  племянник тёти Тани, внук Васильехи – Андрей.
 – А он большой?
 – Примерно как ты. На полгода младше.
 – А почему Адя? –  Как девочка какая-то.
 – Ну, наверное, так сильно любят его.
Элла подумала, что это довольно странно, но промолчала.  «Наверное, меня не так сильно, раз не зовут…Аля, что ли?»
С того утра за забором только и слышно было:
 – Адя, ты где?
 – Андреечка, не ешь неспелое яблоко!
 – Адюша, надень панамку! –  (Элла, кстати,  никогда и не носила.)
 – Адя, иди кушать!
Ещё и Адюша! Совсем покоя не стало от этого Ади. Раньше в саду лишь птицы пели,  да шмели жужжали, да качели её поскрипывали, а сейчас каждый день сплошной Адя.   –  Как бы взглянуть на него?
По правде, в заборе, разделявшем сады, имелся отличный лаз: чтобы не ходить в соседский дом по улице, коль вдруг  понадобится, дядя специально оторвал одну доску в заборе,  и получилось нечто вроде калитки. От этой калитки даже дорожка к тётиному крыльцу вдоль малинника  была протоптана – тётя Таня часто забегала в гости к Эллиной тёте. Но едва явился этот Адя, –  тётя Таня пропала. Уже несколько дней её не видно. Наверное, варит кашки своему Адюше.
Элла осторожно подошла к забору,  неуверенно заглянула в лаз и … вздрогнула от неожиданности:  с обратной стороны, словно её зеркальное отражение,   глядел на неё  незнакомый кареглазый мальчик в панаме.
  – Ты – Адя? –
  Мальчишка утвердительно кивнул.
  – А ты – Элла?
  – Откуда ты знаешь?
  – Мне бабушка говорила, что нужно нас подружить.
  – Васильеха?
  – Нет, – удивлённо ответил Адя. – Мою бабушку зовут Аня.
Элла тоже удивилась, но благоразумно промолчала. Решила, что потом тётю расспросит.
Адя между тем взглянул поверх плечика Эллы и поинтересовался:
 – Качели – твои?
 – Угу.
 – А у меня нет.
 – Так перебирайся к нам.
Адя нерешительно оглянулся и, перекинув ногу через нижнюю перекладину забора, нырнул в лаз. Через минуту он уже покачивался на Эллиных качелях,  она же сидела на низкой широкой колоде, приспособленной под скамью, и они дружески обсуждали всякую всячину, словно старые знакомые.
– Мау-у! – раздалось внезапно со стороны забора. Адя вздрогнул. Элла же, обернувшись,  заметила, как странно сверкнули глаза изящной, абсолютно чёрной Кошки. Она сидела по ту сторону лаза, уставившись на детей своими не моргающими лимонно-зелёными, чуть продолговатыми, словно зёрнышки миндаля, очами. Кончик её хвоста, уложенного аккуратным полукольцом вокруг стройных лап,  слегка пошевеливался.
 – Это ваша? – спросила Элла.
 – Нет, – почему-то прошептал Адя. – Я …  не знаю.
 – Не знаешь? – недоуменно переспросила Элла. – Как так?
Адя помолчал недолго, затем, не отвечая на её вопрос, как-то нерешительно задал свой собственный:
 – Слушай, а у вас  по ночам в доме тихо?
 – Ну, да. Мышь  иногда под полом скребётся. Но мне даже нравится, когда не спится.
 – А у меня каждую ночь какой-то странный шум в комнате: словно кто-то плачет, или злится, в пол стучит, шуршит и… «мау»  –  мяучит! Кто-то мяучит, представляешь? И ещё пропал куда-то  мой брелок – папин подарок, и ещё – тапок. Тётя Таня пошла сегодня  покупать мне новые.
 – А что тётя говорит?
 – Ничего. Я ей не рассказывал.
Элла подумала.
 – Слушай, а шкаф в твоей комнате есть?
 – Есть. Я заглядывал в него утром. Там – никого.
 – Я не об этом. Понимаешь, тётя недавно делала дома генеральную уборку и…
 – Генеральскую? – живо перебил Адя и восхищённо уточнил: – У вас живёт настоящий  генерал?!
 – Да нет же! Не генеральскую! – Генераль-ну-ю! – проговорила Элла по слогам. – Это когда всю-всю пыль по дому разгоняют.  И вот, когда  тётя разгоняла пыль на шкафу, на пол свалилась конфетка. Тетя сказала, что есть её нельзя, потому что это – конфетка Домового.
 – Кого?!
В это время ветер ворвался в сад с восточной стороны, из-за яблоневых деревьев, и, затаившись,  затих где-то  в листве, словно желая подслушать, о чём разговаривают эти двое. Он успел поднять куполом юбочку Эллиного платьица и едва не сорвал панаму с Адиной головы.
Элла оглянулась,  наклонилась поближе к Аде и, расширив свои зелёные глаза,  таинственно зашептала ему с самое ухо:
 – Это такой маленький дедушка-шалун. Он живёт в каждом доме и обязательно дружит с Кошкой. У каждого Домового – своя Кошка. Он следит за порядком в доме и сны сторожит. Но если его обидели – проказничает по ночам, вещи прячет.  И Кошка проказничает с ним. А конфетка для того, чтобы Домовой  не проказил  и не прятал вещи. Ты не съел ли случайно такую конфету?
 – Я не знаю, – ответил Адя, покраснев и опасливо  оглянувшись на чёрную Кошку. Но Кошка пропала так же внезапно, как и явилась.
 – У тебя дома есть конфеты? – деловито спросила Элла.
 – Нет. Мне их не покупают, потому что мне нельзя.
 – Ты потому и съел её? – догадалась Элла. – Давно не ел конфет?
 – Угу, – честно признался  Адя.
Элла не стала спрашивать, как Адя добрался до запретной конфеты Домового. Вряд ли он разгонял пыль. Она  решительно встряхнула темноволосой головкой:
– Так. Конфеты есть в тётином буфете. Всегда.  Правда, мне их тоже много не разрешают. Но я не стану сегодня  есть свою и принесу тебе, а ты на шкаф положишь.
– Элла! – раздался тётин голос. – Обедать пора!
–  Встречаемся в саду после обеда.
И Элла поспешила к своему крыльцу.
– Ну, чем ты сегодня занималась? – спросила тётя, разливая по тарелкам дымящийся суп.
– Я познакомилась с Адей. Он заходил в забор.
– Отлично, – сказал дядя, отрываясь от неизменной газеты. – Теперь и тебе  веселее будет.
После обеда тётя выдала Элле конфету. Элла добросовестно, до последней ложки  съела ради этой конфеты не очень любимый ею  фасолевый суп. Конфета же оказалась из любимых – «Мишка на поляне». Ах, как же Элле хотелось вскрыть этот замечательный синий фантик с мишкой! Но –  нельзя! И она стойко выпила компот, отложив конфету в сторонку.
– Что же ты не ешь? – спросил дядя удивлённо. Он знал, как Элла их любит. Он сам купил для неё «Мишек».
– Я после, – торопливо положив конфету в кармашек и проговорив на ходу: «Спасибо, тётечка!», Элла побежала во двор.

2.

Адя поджидал на качелях.
 – Держи, – протянула Элла «Мишку».
 – Слушай, – нерешительно сказал Адя. – А ты не могла бы … вместе со мной. Я как-то … боюсь немного. Я никогда не встречал этих Домовых.
 – Это совсем не страшно!  Думаю, не страшнее Паука Золотопряда.
 – Кого!?
 – Потом расскажу. Так что же делать? Ладно! Пошли! – Элла уже представила, как попадёт в коричнево-шоколадный дом, но…
 – Нет! Сейчас никак нельзя. Бабушка и тётя ходят за мной по пятам. Я не хочу, чтобы они увидели и узнали, что я съел конфету Домового.
Словно в подтверждение его слов, за забором раздалось:
 – Адя! Ты где?
 – Вот! – кивнул Адя.
 – Тогда что?
 – А ты когда-нибудь выходила ночью из дома?
 – Сто пять тысяч раз,  – похвасталась Элла, вспоминая свои ночные  приключения.
 – Сколько?
 – Ну ладно. Пять. Или четыре.
 – Сможешь сегодня?
Конечно, как она могла отказаться от очередного приключения?!

В этот вечер, словно назло, долго не укладывались. Элла, наоборот, пораньше  устроившись на своём диване,  то и дело поглядывала на окна: над белыми занавесками уже совсем черно, сквозь ажурное кружево явственно проступает ночь. Луны почему-то сегодня совсем не видно. Как же она выйдет из дома в такую темень?
Но вдруг Луна нежно коснулась лучом Эллиной подушки, словно успокаивая и говоря:
 – Можешь на меня рассчитывать.
Оказывается, она скрывалась до поры за краем крыши шоколадного дома и вот, проделав привычный свой  путь, заглянула в знакомое окно знакомой девочки.
Свет погасили, но тётя с дядей всё не ложились, их голоса слабо долетали до Эллы через притворённую дверь веранды.
 – Хоть бы не уснуть! – думала Элла, вертясь в беспокойстве.
 – Что, маешься? – прозвучало вдруг откуда-то сверху.
Элла приподняла голову от подушки и всмотрелась внимательнее  во тьму (глаза её уже успели пообвыкнуться).
На краешке шкафа, свесив маленькие ножки в лапотках и побалтывая ими, сидел махонький забавный дедок в вышитой  косоворотке, как с картинки из книги  старинных сказок. Левый глаз его хитро посверкивал, а правый чуть щурился.
 – Вы – дедушка Домовой? – догадалась Элла, почему-то совсем не испугавшись, и присела, спустив ноги с дивана.
 – А то кто ж ещё-то? Прослежу, чтобы не уснула ты. А то кто ж внучку моему конфеточку снесёт-то?
 – Внучку? – удивилась Элла.
 – Ну, да! В соседнем-то доме внучок мой живёт, Домовёнок. Обидели его. Конфеточку утащили.
 – Так он – мальчик? А сколько же ему лет?
 – Поди, сто пять на днях стукнуло. Дитё ещё малое.
 – Сто пя-я-ять? – протянула Элла удивлённо. – А Вам, дедушка, сколько?
– Мне-то триста скоро уж. Дому этому – почитай, под сто. А до него я ещё в двух живал. Так-то.
Элла слушала, раскрыв рот. Помолчали. Домовой продолжил:
– Ты, как пойдёшь в ночь, от меня внучку конфетку-то и снеси. Гостинец от деда. Возьми, возьми в буфете-то. На благое дело не грех и конфетку без спросу взять.
Элла встала и на цыпочках прошмыгнула к буфету. Что-то белое мелькнуло сбоку.  Она не испугалась. Она знала, что это – всего лишь её отражение в зеркале старого тётиного  трюмо.
– Вот и умница, – похвалил Домовой, когда Элла положила в кармашек своего платья второго «Мишку».
– Ну, а сейчас дядю с тётей твоих убаюкивать станем. А то и впрямь поздно-то.
И Домовой засвистел что-то тихонько себе под нос, забормотал невнятное. И в самом деле, дядя с тётей вскоре улеглись, и в доме воцарилась полная тишина…

Когда Элла выскользнула на крылечко, ночная прохлада окутала её, разогнав по коже сотни мурашек. Зря кофточку не набросила, но не искать же её в темноте.
Звёздное небо было столь ясное, словно все звёзды Вселенной решили сегодня помогать Луне, освещая для Эллы  тропинку к забору.
Нежно пахли маттиолы с тётиной клумбы, но сейчас – не время наслаждаться ночными ароматами. Скорее к малиновым зарослям!
Бедный Адя! Он задремал, поджидая её на качелях.
– Эй, панамку потеряешь! – потрепала она его за плечо.
– Ты пришла! Идём! Идём скорее! Он там так расшалился, что сил нет!
– Это потому, что он ещё маленький, – объяснила Элла.
Взявшись за руки, они направились к лазу.
В шоколадном доме тоже всё спало. Стояла тишина.  Дети на цыпочках, на ощупь пробрались в Адину комнату. Едва перешагнули её порог и затворили дверь, в дальнем углу что-то злобно зашипело. Не сверкнул ли зелёный кошачий глаз? Затем послышался звук, словно кто-то пересыпает гречневую крупу из пакета в миску. Затем кто-то захныкал и тоненько заскулил, словно зимняя вьюга в печной трубе.
Адя молчал, вцепившись в Эллину руку.
 – Эй! Хватит ныть! Тоже мне – мальчишка, а  хуже девочки разнюнился. Выходи! Я тебе гостинец от дедушки принесла.
И сразу всё затихло.
 – Где гостинец? – раздалось настороженно из-за шкафа.
 – Выходи!
 – А ты не обманешь? – раздалось уже сверху.
Как и Эллин Домоывой, Адин Домовёнок тоже сидел на краю шкафа. Но вид имел совсем иной. Всклокоченные волосы, пёстрая рубаха… Современный такой Домовёнок.
 – Вот тебе гостинец от дедушки, лови!
Элла бросила конфету, и Домовёнок ловко подхватил её на лету.
 – А это – от меня, – проговорил осмелевший Адя. – Прости, пожалуйста! Я же не знал, что конфета – твоя.
И вторую конфету Домовёнок поймал играючи.
 –  Ладно, мир, –  дружелюбно  проговорил он добродушным голосом. И совсем уж смягчившись, спросил: – Как там дедушка мой? По-прежнему лапотки носит?
– Носит, – улыбнулась Элла. – Триста лет носит. А что ему передать? – подняла она голову кверху.
Но на шкафу никого не оказалось…

Утро было солнечное, звонкое. Трясогузки и зарянки заливались на все лады. Воробьиная стайка сидела на краю лохани у колонки, опасливо поглядывая глазками-бусинками и дружно погружая клювы в воду. Знакомый шмель тяжело пролетел со стороны клумбы к малиннику.  Малиновые ветви приветственно тянулись к старой яблоне, желая ей доброго дня!
Ах, как хорошо у тёти!
И Элла сделала реверанс всему миру сразу.
Адя уже явился из забора и  нетерпеливо поджидал на качелях.
– Ну, как ночь прошла?
– Всё тихо! Тётя Таня приглашает тебя на яблочный пирог. Идём? И вот ещё что: брелок нашёлся! И тапок!
Они понимающе переглянулись и уже привычно направились к лазу.
Пока  тётя Таня  накрывала на стол, они заглянули в Адину комнату. При свете дня она оказалась очень приветливой. Словно и не было тут никакого Домовёнка. Элла с Адей взобрались  на стул и дружно заглянули на шкаф. Две конфеты «Мишка на поляне» лежали в самом дальнем уголке…
Словно что-то вспомнив, Элла спросила перед сном тётю:
– А почему Васильеха?
– Так фамилия Анны Николаевны – Васильева. Вот и зовут так соседи.
А Домовых больше не видели.

25.08.2024

http://stihi.ru/2023/08/21/4228 – история седьмая
http://stihi.ru/2023/12/03/4448 – история восьмая.