Звезда Салавата. Поэма. 10 глава

МЕСТЬ БУРЛИЛА В НЁМ ЖИВАЯ

Память время не забыло,
Не забудет никогда.
Всё, что в давних годах было,
Не исчезнет без следа.
Время прошлых дней осталось
В поколениях людей.
Грусть, печаль, любовь и радость
Промелькнувших ярких дней -
В тех событиях великих,
Суть, которая для всех
Показалась бы и дикой
И суровой, словно грех,
Искупить который трудно,
Невозможно может быть.
Но понять сумеют люди
То, что трудно позабыть.
То, что кажется сегодня
Безрассудным, глупым, злым,
В те не радостные годы
Было видимо иным.
Незаметно исказило               
Незаметно исказило
Время прошлого черты.
Смотрим мы на то, что было
Нынче, словно с высоты.
На грехи людей, поступки,
На ошибки их.… Сейчас
Жизнь оценивать их глупо –
Это было всё до нас.
Люди дней тех сами знали,
Как им в жизни поступать.
И поступки их едва ли
Мы сумели бы понять.
Показался бы нам глупым,
Безрассудным их мятеж.
А они, легко как будто,
Перейти смогли рубеж
Тот, который не сумели
Мы сегодня одолеть.
Среди нас видать, смелее
Наших предков нынче нет.
За себя страшась, как прежде,
Слово вымолвить боясь
Мы живём, втоптав надежду,
Веру собственную в грязь.
И не жалуясь на то, что
Трудно нам и нелегко
Существуем, и не хочет
Правду высказать никто,
Что должны мы быть свободны
Сутью внутренней своей.
Я хочу, чтобы народу
Улыбнулось счастье дней.
И не только в бога веря,
Руки к небу вознеся,
Жить нам следует наверно –
Не помогут небеса,
Если сами мы не будем
О свободе хлопотать
Вряд ли счастья мы добудем.
Нам придётся лишь мечтать,
Чтоб Башкирия свободной,
Независимой была,
Но живущим в ней народам
Не чинила вовсе зла.
Чтоб трудом, любовью счастьем,
Справедливостью жила,
Чтоб России неподвластной –
Равноправной с ней была.
Впрочем, я не прав наверно,
Ведь в сегодняшние дни,
Люди, в лучшее, поверив,
Новых замыслов полны.
Демократия открыла
Им к свободе новый путь
И как будто объяснила
Независимости суть -
Без вражды, без выступлений,
Без восстанья, без войны,
Без упрёков, без сомнений
И без поисков вины.
И списало время войны, 
Прошлых лет лихую боль.
Но остались, безусловно,
И надежда, и любовь,
И та дружба, путь к которой
Был нелёгок и тернист.
И никто уже не спорит –
 Становилась лучшей жизнь.
Мы в сердцах своих сегодня,
Наконец-то, обрели,
То, к чему сквозь злые годы,
Долго наши предки шли -
Независимость, свободу,
Правду собственных идей,
Поднимая к небу гордо
Знамя нации своей.
Не умеющие плакать,
Мы идём свой суд верша.
Не остынет, не иссякнет
В нас башкирская душа,
Та великая, святая,
Что на подвиги зовёт.
Силу духа, обретая,
Жил и будет жить народ
Гордый, вольный, чьи истоки
В незапамятных веках,
В древних, трудных и жестоких.
Но башкирам чужд был страх.
Приходилось то и дело
Им Отчизну защищать.
И одним из самых смелых
Среди них был Салават.
Он мечтал о воле, зная,
Что суров реальный мир.
Но его святое знамя
До сих пор в руках башкир.
Вечно в памяти народа
Он останется живым,
Бескорыстным, честным, гордым,
Пылким, смелым, боевым.
Идеал народа светлый,
Духом сильный, как святой.
Старцы чтят его и дети,
Чтит его народ простой.
Ради них он шёл на битвы,
Проливал святую кровь
И с великою молитвой
Поднимался вновь и вновь.
Вот он снова по Уралу
Продвигается вперёд.
Здесь простора очень мало.
Захватив один завод,
Он спешит к другому - нужно
Ружья, пушки им добыть.
Заводчан, приняв на службу,
Ими стал руководить
Справедливым был, стараясь
Чувство наций не задеть.
Вдоль Урала пробираясь
Торопился он успеть
Вновь набрать бойцов в отряды
И усилится войском.
Люди шли к нему за правдой
В горы по тропе лесной.
Салават  не зря старался
Всюду и везде успеть.
Властно он распоряжался,
Добиваясь, чтобы впредь
Все приказы выполнялись
Точно, в заданный им срок.
Командиры подчинялись,
Зная, что полковник строг.
Говорить старались кратко,
Без не нужных слов пустых.
Заражал он лихорадкой
Своих действий и других,
Ощущая силу власти,
Силу слова своего.
Может, в этом было счастье,
Радость высшая его.
Впрочем, не был он капризным
И о том известно нам.
Для него примером жизни
Был великий Тамерлан.
Тот, кто был, смел и бесстрашен,
Прост, и храбр, мудр, и умён.
Прочь монголов всех прогнавший,
Подарил свободу он
Родине своей великой,
Людям всех своих земель
И, в суть мудрости, проникнув,
Над судьбой восстать посмел.
Захватив почти полмира,
Память о монголах стёр.
«Но не нужно нам, башкирам,
Ни чужих земель, ни гор.
Нам бы собственную волю
У врагов отвоевать» -
Думал, как и прежде с болью
В своём сердце Салават.
И живя в иное время,
Может быть, и понимал,
Что большое слишком бремя
На себя он возлагал,
До конца, решив сражаться,
Что исхода нет в судьбе.
Но он должен был остаться
Навсегда в сердцах людей.
Ведь не зря же их, тревожа
За собой, зовёт опять.
Из сердец людей не сможет
Грозный враг его изгнать.
Продолжаясь долго, трудно,
Шла война, в крови, в огне.
Без оружия шли люди
К Пугачёву, без коней,
И почти без провианта,
Не умея воевать.
Пугачёв своим талантом
Полководца мог сдержать
Часть войска императрицы.
Но она, очнувшись вдруг,
Окружить его стремиться,
Подавив в себе испуг.
Осознав, что он не просто
Вор, что вождь крестьянский он.
Повозиться с ним придётся,
Окружив со всех сторон.
Опытные генералы
Прибывали на Урал,
Пугачёва окружали.
Впрочем, он об этом знал
И к Башкирии, к заводам
Начал быстро отходить,
Чтоб пополниться народом,
На заводах пушки лить.
Нет, не сломлен был вождь, зная,
Что за ним стоит народ.
Но уверенность былая
Таяла в нём, словно лёд.
Под весенним ярким солнцем.
Он не слушал никого.
И терзало беспокойство
Душу вольную его.
Не владея кругозором,
Позволявшим видеть всё,
Отступая, шёл он в горы,
Думая, что в них спасёт
Своё войско. Там и встретил
Салават царя. Они
Вновь почти что до рассвета
Обсуждали ход войны.
Новый чин был Салавату
Дан, теперь он бригадир.
Было воину приятно
Стать главнее всех башкир.
Впрочем, он не признавался
В этом чувстве никому,
Никогда не зазнавался.
Люди верили ему.
Так за верность Салават был
Награждён самим царём.
Полюбив его, как брата,
Он души не чаял в нём.
Вскоре царь решился двинуть
На Москву свои войска
И Башкирию покинуть.
Нужно было отыскать
Путь надежный, о котором
Не додумался бы враг.
На Казань, покинув горы,
Он направит свой отряд.
Собран был Совет военных
Во главе с самим царём.
План блестящий, дерзновенный
Разработали на нём:
Салават идет с отрядом
На Уфу, всем говоря,
Что, мол, царь с ним вместе рядом, 
Поддержали, чтоб царя.
Пугачёв же в это время
Тайно двинется к Осе,
Чтоб нежданным появленьем
Показать дворянам всем,
Что в нём сил, как прежде много,
Что он, двинув на Москву,
Наберёт людей вдоль Волги
И попробует рискнуть
Осадить Москву и даже
Захватить. Был дерзким план.
Салавату было важно
Разнести слух по горам,
Что с царём соединившись,
Держат путь они к Уфе.
Был народ доверчив слишком
И поверил он молве.
К Салавату снова люди
Шли, готовые в поход.
Вновь к Уфе дорогой трудной
Салават войска ведёт.
Враг преследует их главный –
Энергичный Михельсон.
Своим мужеством был равный
Салавату. Ждал их он.
Но напрасно – был отозван
Пугачёвым Салават
Под Осу, и, безусловно,
Вновь царю помочь он рад.
Штурм их мощным был на редкость,
Энергичным, как всегда,
И Осинскую ту крепость
Захватили без труда.
Расставаясь с Салаватом
Царь, к груди его прижал,
Обнимая, словно брата,
На прощание сказал:
«Всю Башкирию оставлю
На тебя, мой Салават.
Здесь ты, нынче самый главный
Бригадир. Вот так – то, брат».
Салават царю ответил:
«Буду верным до конца!»
Это было жарким летом.
Уходил за Каму царь,
Чтобы с боем взять Казань и
Все иные города.
Салават с царём не знали,
Что прощались навсегда.
Он с Кинзя прощался так же,
Чтоб царя тот охранял.
Было грустно, но отважный
Бригадир не унывал.
Одиноким, оставаясь
Без царя и друга, он
Злой тоске, не поддаваясь,
Вовсе не был удручён.
Столько дел вдруг навалилось,
Непредвиденных забот.
Слишком жарко становилось,
Ведь восстание не ждёт.
В это время из-за Камы
Вести добрые текли.
Рвался царь к Москве упрямо
И к нему все люди шли.
И, усилившись  народом,
Царь Казань вдруг захватил.
Продолжая путь свой гордо,
Он врагов своих громил.
Пали Пенза и Саратов
Перед ним. Шёл царь вперёд,
Вовсе время, зря не тратя.
Всюду ждал его народ.
Салават был рад известьям,
Поступившим от царя.
Превращая правду в песню,
Пел он, радость всем даря.
Снова он в своей стихии,
Смел, решителен, суров.
Вновь набегами лихими
Он теснит своих врагов.
То он здесь, то там, повсюду
Мстит растерянным врагам.
Жив, здоров и цел покуда,
По лесам и по горам,
Быстро, молнии подобно,
Мечется, как дикий зверь,
И никто к его свободе
Не подступится теперь.
Верный истине одной лишь,
До конца забыл он страх.
И захочешь, не догонишь,
Не найдёшь его в лесах.
И искать его не надо,
Сам обрушится он вдруг.
Не напрасно видно рады
Салавату все вокруг.
Он последняя надежда
Всех башкир, тот всплеск огня,
Освещающий, как прежде,
Даль изменчивого дня,
Как взошедший, ясный месяц,
Что сияет над горой.
Но, увы, уже не весел
Выдающийся герой.
Столько жертв и столько крови
И как будто бы всё зря.
Не напрасно ли любовью
К людям он пылал, горя
Яркой страстью, призывая
К той свободе золотой,
Суть, которой цель живая.
Ради яркой цели той
Продолжал войну он, смело,
Появляясь, где не ждут,
Нападая то и дело
На врагов то там, то тут.
Всех восстание поднявших
Богачей, он не щадил
И судьёй над всеми ставший,
Всех безжалостно казнил
За предательство, измену
И за то, что свой народ
Обрекали постепенно
На двойной, тяжёлый гнёт.
Новым сотникам, старшинам
Жить спокойно не давал.
Неожиданной лавиной
С гор на них он нападал
И в присутствии народа
Правосудие вершил.
По законам предков гордо
Салават врагов судил.
И народ простой, как раньше
Салавату доверял.
От обид и бед уставший
О свободе он мечтал.
Но уже в горах, долинах
Салавата враг искал.
Обладая грозной силой
Регулярные войска,
Что карательными звались,
Шли почти, что по пятам.
Глушь лесов лишь оставалась
Неприступной, но и там
Появились вдруг отряды.
Шли отряды цепью в лес.
Салавату было надо
Всё предвидеть, всё учесть.
Обмануть солдат стараясь,
Уходил он в горы, ввысь,
Неожиданно бросаясь,
Как лесная кошка, рысь,
Цепкой хваткой умертвляя
Подступившего врага.
Месть бурлила в нём живая,
Не хотел себе он лгать.
Что приходится скрываться,
Что почти, что побеждён.
Что не смог добыть ни счастья,
Ни свободы людям он.
Но не зря по воле бога
Он восстал, по воле всех.
Даже если сил немного
И нет шансов на успех,
Даже если и придётся
Гибель страшную принять,
Как и прежде вспыхнет солнце
Над Башкирией опять.
И сердца людей согреет,
Не забудет ни о ком
И внушить любовь сумеет
Всем, чьё горе велико.
Кровь подсохнет, испарится
Влага святости живой
И его души частица,
Словно песня над землёй,
В сердце каждое внедрится,
В душу каждую войдёт
И в его заветных мыслях
Каждый счастье обретёт.
Так он думал, верил в это
И, конечно же, не зря.
Не желал  себе он смерти
Яркой юностью горя.
Снова рвясь на поле битвы,
Продолжая грозно мстить.
Даже некогда молитвы
Было к небу возносить.
То в горах он у Ельдяка,
То под Бирском, под Уфой,
Под Тобинском…  В гущу драки
Первым мчится наш герой.
Сабля молнией блистает,
Всем врагам внушая страх.
Никому не уступает
Он в сраженьях и боях.
И как вихрь, вперёд несётся
Вездесущий Салават
И с врагами храбро бьётся,
Продолжая побеждать.
То один отряд, внезапно
Налетев и разгромив,
То другой - с лихим азартом
Дрался он, про всё забыв
И дразня, и беспокоя
Всех врагов, в атаку рвясь.
И о мужестве героя
Слава громкая неслась
По Башкирии любимой,
Отвергая боль и страх,
Оседая сладким дымом
В человеческих сердцах.