проза и лирика

можно выйти за пределы страницы,
можно продолжать писать повсюду:
я больше, чем из груди рвущиеся птицы,
я больше, чем написанное на изжелтевшей бумаге слово.

я бы мог схватить весь мир в кулак,
чтоб черные дыры мне изнутри щекотали ладонь,
но перед твоим прищуренным взглядом я слаб,
вылезает весь яд, чернит мне душу гадкая хтонь.

словно злющий поэт, готовый проглотить вселенскую несправедливость,
а потом выблевать ее в лесенке,
я тебе посвящаю свою боль в стихах,
но выходит песенка.

даже если снова удар, выстрел,
весна московская.
в конце страницы без моего ведома появляется подпись нежная:
таня и маяковский.

даже сжёгши страницы романа,
по которому не снимут нашумевший блокбастер,
в пепле незыблемо будут лежать строчки:
ты - маргарита. я - мастер.

будь трижды проклят тот день,
где стенографистка кидала в меня оскорбительных слов железки,
ведь все равно на сердце высечено:
ты - моя милая аня. а я - твой достоевский.

жаль, что нам отведено так мало времени,
будущее не запомнит наших лиц, имена.
но в надломанной ноте моей изуродованной песни
ты навсегда будешь жива.