Владимир Мономах. Глава 4. К Антонию и Феодосию

Боярин о соседях рассказал.
Мирились с ляхами,  порой борясь,
соседская не прерывалась связь.
Наверное, Господь так наказал.

Но умер Казимир. Как повернут
наследники, не ведает никто,
а потому и думаем про то,
что вдруг военный  ожидает путь.

Три брата честно поделили, но
гордыня часто правит всё равно,
власть рушит мир, нам головы кружа,
над жизнью нашей бренною дрожа.

Про угров, венгров, был другой рассказ.
Там распря до сих пор идёт как раз.
Сестра оттуда к Генриху бежит.
Но шаткий мир покуда не дрожит.

Лукавых греков помнить надо нам.
Стараются они по временам
поссорить с папой и в борьбу втянуть.
Как умер Ярослав, так тотчас в путь

посланники от папы - проклинать
отступников от Византии. Знать,
главенство их у нас ведь не в чести.
Своих на церковь ставим мы. Прости.

Да, прокляли. Анафема в ответ
легатам папским прозвучит вослед.
Так церкви оформляется раскол.
И это только меньшее из зол.

Увещевания на Русь идут.
Пока Илларион был в церкви тут,
то на Руси глядят на то легко.
Иллариона нет, он далеко.

Оттуда не вернёшься. Ефрем-грек
на его месте. Умоляет всех
за Византию честно порадеть.
И мать просила тоже поглядеть

в ту сторону. Да против латинян.
Теперь ему понятен стал намёк.
Он разберется сам, наступит срок.
Он жаждой разобраться обуЯн.

Все праздники, стояния прошли,
пора им возвращаться до земли,
в которой проживают. Но ведут
туда их ноги, где давно их ждут.

Вошли в пещеру, как простолюдин.
Печерский ведь игумен там один,
что Феодосием зовется... он
одет в холстину.  А со всех сторон

пещера обступила. Пали ниц.
На головы он руки им кладёт,
своё благословение даёт.
Взгляд Божий из-под выцветших ресниц.

Потом встают, садятся рядом, чтоб
беседу повести о том, о сём,
что жизнью в просторечьи мы зовём.
А у него ответ уж припасён:

"Антония увидите едва,
десятый день в затворе он молчит.
Кусочек хлеба да стакан в ночи
приносят те, в ком вера-то жива. "

Владимир слышал о печерских всласть,
как ради Бога презирают власть,
как постоянно умерщвляют плоть,
чтоб своеволье в душах побороть...

И он нередко, слушая рассказ
о подвигах, рыдал порой не раз,
жалея их... Игумен речь ведет
о том, в Переяславле что идет,

что думают и про Всеслава всез,
что нынче в диком поле властелин,
где половцы кочуют. Он один
враг главный русский стал во всей красе...

Дивился Мономах. От дел мирских
уйдя, ведь разговор ведут о них.
И всё-то знает он и всё постиг.
Границы нет нам в помыслах своих.

То был 1060 год.
И Мономаху год седьмой идет.
Но Всеволод отправился в поход.
И возвращенья сын покорно ждёт.

Ведут людей, добычи полный воз.
А у Владимира один вопрос -
так жаль людей ему. Отец в ответ:
" Коль выиграли бы, то много лет

держали бы нас в рабстве. Не жалей,
а лучше мне воды испить налей.
В походе быть, поверь, нелёгкий труд.
Один Господь над нами властен тут..."
01.08.2024