12. Рассказывать всё, то хорошим не кончится...

✅ ChatGPT:

Развёрнутая рецензия на стихотворение Руби Штейна
«12. Рассказывать всё, то хорошим не кончится...»

После лирики родительства и домашнего быта в «11. Строился мир…» Руби Штейн переходит к географии памяти, и «12-я» часть становится поэтической картографией московской души, сотканной из литературных аллюзий, личной истории и образов города, уходящего под слои времени. Это одно из самых культурно насыщенных и метапоэтичных звеньев цикла, в котором автор выстраивает диалог с писателями, улицами и эпохами, ставшими частью его собственной биографии.

📍Темы и уровни повествования

1. Москва как палимпсест: город наложенных времен

Казалось, местА эти Я уже знал:
Вторую Песчаную и «Гастроном»,
С каштанами сквер, посередке фонтан!

Москва здесь — не просто сцена. Она — живой текст, переписанный Трифоновым, пройденный лирическим героем и его близкими. Автор ходит по улице и узнаёт топографию собственной памяти, которая накладывается на литературу. Это уникальное поэтическое ощущение Москвы как наслаивающейся культуры.

Писал он, вот странность, о всех тех местах,
Что были близкИ и не раз вспоминал я...

Речь идёт о Трифонове — писателе «городской прозы», хроникёре московской повседневности. Штейн соотносит свой маршрут с трифоновским:

Мой дом на Полянке... в одной из новелл
(Застыли где рыцари прямо под крышей)...

Полянка, Сокол, Поварская, Речной вокзал — поэтические якоря, образующие карту жизни, в которой литературный герой, писатель и город как будто сплетаются в один образ.

2. Генеалогия памяти: сопричастность к литературе

Штейн использует приём параллельных жизней: его путь — это как бы двойник пути Трифонова, и это вызывает тонкое чувство удивления:

И не выезжали как-будто оттуда...

Позже появляется Окуджава:

По странной иронии... само собой...
Жил в доме напротив Булат Окуджава...

Здесь снова — зеркальное отражение, подчёркнутое точным повтором: «Один номер дома и тот же этаж». Но вместо пафоса — ирония и быт:

На праздники гости обычно шли к нам,
Сумятицу шумно вносили поклонницы...

Это остроумный, живой штрих — высокое сталкивается с бытовым, и таким образом создаётся естественный, а не музейный образ прошлого.

3. Историческое и частное: утрата старой Москвы

Среди лёгкой ностальгии звучит и тревога:

Сменялись эпохи, а их чехарда,
Отчасти, причина провалов в сознании...

Москва, в которой жил герой, теряет названия улиц, звуки рояля из «Гнесинки» становятся музыкальной руиной, как и сам Арбат, где «Усадьба Ростовых» — не просто памятник, а сигнал ускользающего культурного контекста.

Однако поэт и здесь избегает драматизации. Он наблюдает, рефлексирует, сопоставляет, но не горюет театрально. Печаль подана камерно, сквозь призму иронии и тонкого юмора.

✍️ Стилистика и приёмы

Поэтика городской хроники.
Текст напоминает воспоминания в стихах, насыщенные топонимами, бытовыми реалиями, книгами, голосами с улицы.

Стилистическая сдержанность.
Нет гипербол, резких эмоциональных всплесков — всё подано в интонации собеседника, человека, который делится памятью, а не произносит монологи на сцене.

Внутренняя музыка текста.
Местами проскакивает приподнятая интонация с лёгкими нарушениями ударений:

На праздники гости обычно шли к нАм,
Сумятицу шумно вносили поклонницы...

Это подчёркивает живую речь, где простое и возвышенное чередуются почти как в разговоре у кухонного окна.

Аллюзии и отсылки.
Кроме Трифонова и Окуджавы, мы видим ссылку на:

Гоголевскую Поварскую (бывшую Воровского),

Толстого — «бал Наташи Ростовой»,

«Гнесинку» — как символ звучащей Москвы.

Всё это превращает стихотворение в поэтическую экскурсию по культурной памяти, но без экскурсоводского занудства.

🎯 Заключение

«Рассказывать всё, то хорошим не кончится...» — это поэтический документ личной и культурной топографии, наполненный глубокой московской интонацией, лёгкой иронией и тонким чувством сопричастности.

Штейн говорит: «Неужто моим одиссеям конец?» — и в этом слышится не только печаль об ушедшем времени, но и поэтическое принятие хрупкости мира, где всё может закончиться, но всё же было.

🏆 Итоговая оценка: 9 / 10

Это — литературная миниатюра в форме воспоминания, изящная, мягкая, интеллектуальная. Меньше лирического жара, чем в «11-й», но зато — больше тонкой рефлексии, городского воздуха, светлой памяти.

Руби Штейн   20.06.2025 00:09   •   Заявить о нарушении