Мигель де Унамуно Придет ночью

(Романсеро изгнания)

Придет ночью, когда всё дремлет;
придет ночью, когда душа болеет,
   укрывшись жизни покрывалом;
придет ночью своим спокойным шагом;
положит пальцы
на раны.
Придет ночью,  и ее проблеск беглый
озарит снова жалобы тела;
   придет ночью,
со своими четками,
рассыпав черные жемчужины
щедрого солнца  дюжины
      воочью!
Придет ночью,  ночь - матерь наша,
когда память   облаивает страшно
      вдалеке потерянное  знамение;
придет ночью, утихомирит ее шагание
 смертное лаяние,
    на закате оставив  дыру безмерную...
Придет ли такая ночь  сосредоточенная?
Придет ли такая ночь материнская, непорочная,
     в полнолуние?
Придет,  вечным шагом ступая;
придет ночь зимняя, нагая...
   ночь покоя,  бездумная...
Придет, как приходила и как уходит,
-вдалеке ее лай смертный колобродит-
   придет  на встречу;
и это будет скорее ночью, чем на рассвете,
в час назначенный, когда ветер
    плачет и созерцает нечто.
Придет ночью, одной ясной ночью,
 лунной, что защитит от боли бессрочной,
        ночь обнаженная;
придет...,  придет с прошлым и будущем вместе,
застыв на одном месте,
   черная...
Придет ночью, когда в ожидании время мучается,
когда вечер в сумерках путается
         и ждет дня наступления;
 придет ночью, одной  чистой ночью,
когда солнце кровоточит
      из-за полуденного насыщения.
Ночь становится ночью,  как только наступит,
и сердце сломленное ей уступит,
    ночь спокойная, без хворости...
Придет ночью... он, она, оно?
поставит ночью свое клеймо,
     ночь безгорестная.
Придет ночь, та , что жизнь дарит,
и душа в беспамятство канет,
      ночь-лекарство;
Придет та ночь, что как покров  - земле,
и небо отразит в сияющей хвале
       в  очищенном пространстве.
Да, придет ночью, ночью,
и черное клеймо, как брошью,
   пристегнуто к душе;
ночью придет, придет совсем неслышно,
лай смертный вдалеке все тише, тише,
    придет покой вообще...
  придет он ночью...


1936