Живу в своей деревне
Так думал, папироску теребил.
Пришёл из прозы я в поэзию неспешно,
Поскольку складно врать всегда любил.
Громоздкий стол, скатерка белоснежна.
Гуденье где-то золотой пчелы.
В зелёной вазе тёмная черешня.
На старых стульях, старые чехлы.
Козетка, тень старательной прислуги.
Вопрос прислуги: «Квасу? Балыку?»
В окне, раскрытом, веток тонких дуги.
Молчал, потом сказал: «Мерси боку».
Кувшин стеклянный, пузырёчки кваса,
Садовник-охламон Евсей Ильич.
Издалека – рессор скрип тарантаса,
Евсей: «Пузыреплодника подстричь?»
И топнул на щенка: «Отдам хунхузу!»
На скатерть влез священный скарабей.
Сказал Евсею я: «Покличь мне Музу».
Он знает: Муза – Анька Белебей.
В моей руке - с холодным квасом - кружка,
Живу в своей деревне бобылём.
А Муза где? Да на гумне, вертушка,
А может, в роще с новым кобелём.
Да все они такие, эти музы.
Найдётся если, - будет обнимать,
Шептать: «Минхерц, купите мне рейтузы»,
А я, любя: «Волосья не космать».
И поучать: «Зачем они в деревне».
Дурёха, Муза, Анька Белебей,
Тут нету БДТ, кина, харчевни,
Плебея погоняет тут плебей.
Она прочтёт – «… скучна и многогрешна» -
И засмеётся: «Поглупел Минхерц».
Плюх – на козетку, в кулаке черешня,
Вздохнёт: «Дай, дай… а сам такой скупец».
Я поцелую Анькину ключицу,
В глазёнки загляну: «Ну вдохнови…»
Она возьмёт балык, чеснок, горчицу,
С обидой буркнет: «Вот вы каковы…»
Евсей Ильич вернётся: «Черти съели
Мадаму вашу, ясно и ежу».
Прыг скарабей на пол,
забьётся в щели.
А пчёлка золотая – жу-жу-жу.
Свидетельство о публикации №124080904798
Сергей Воролаков 12.08.2024 08:24 Заявить о нарушении
Был рад помочь!
Владимир Штеле 12.08.2024 09:42 Заявить о нарушении