На бракосочетание Паши Кузьменко и Тани Ворониной

Среди зимы, наставшей так внезапно,
в день ноября, который состоит
сплошь из одних лишь только единичек
(а это к счастью, вы уж мне поверьте!)
сочлись законным браком двое граждан.
Скажу вам покрасивей: обвенчались
(хоть против истины немного погрешу)
раб Божий Павел и рабыня Божья
Татьяна (не Изаура, конечно,
как кто-то может быть, случайно и подумал,
услышав слово странное такое…)
Ах, Господи! О чём же это я?
Всё говорю… Сто тысяч слов в минуту,
да нет ни одного по существу.
Наверно, это действует тлетворно
глобальный кризис, выборы в парламент,
промокший снег на улицах московских
и праздник всех на свете мусоров…
Но мне жена любезно подсказала,
что этот день – десятый листопада
(а листопад – ноябрь по-украински)
велик не только праздником ментовским
и смертью престарелого вождя –
он знаменит ещё как день Праскевы,
в который по обычью на Руси
мечтали девки ладно выйти замуж
и, севши у парадного крыльца,
такую песню пели на ночь глядя:
«Эх, душечка, Прасковья-Прасковея,
пошли ты женишка мне поскорее!»
Вот видите, и рифма появилась
в моём стихе. Он белый не случайно.
Он бел, как снег и как фата невесты.
Так вот. Прасковья песню услыхала,
и в ту же ночь прервали чью-то пьянку,
наряд ОМОНа поднят по тревоге,
сквозь всю Москву патрульная машина
доставила невесте жениха.
Чуть свет они уж оба при параде,
на белом джипе шафер к ним летит
(в одном лице он и шофёр и шафер),
а сверху снег, и снег из-под колёс,
и всё белым-бело –
цветы и платье…
Как чисто, как светло,
какое счастье!
Как хороша невеста среди роз!
А вот жених – неисправимый оптимист,
и жизнь пред ним – бумаги белый лист.
Он там напишет – будут все слова простые,
но заиграет молодая кровь!..
Чего же пожелать вам, молодые?
Живите счастливо. Совет вам да любовь!

1995 года, ноября, 11-го дня (писано почти белым стихом накануне ночью, на излёте дня Советской милиции).