Ночные гости

Я распахнула глаза и в висках сразу застучало от яркого света больничной палаты. Белые, кафельные стены на пару минут только усиливали стук и создавали психоделический эффект, пока глаза не привыкли.
Свет в моей палате горел всегда. Без него, просыпаясь ночами, выскакивая из одной темноты и ныряя в другую, я впадала в неконтролируемую панику, сопровождаемую криком.
За окном было темно. Капли дождя постукивали по карнизу, заглушая и без того негромкие и редкие голоса медицинских сестёр, доносившиеся из коридора.
Я откинула от себя смятую простыню, край которой привычно был зажат в правый кулак. Взгляд упал на забинтованное левое запястье. Под повязкой неприятно пульсировали и ломили грубо наложенные швы, на пару секунд пробуждая во мне намёки на угрызения совести.
Дотянувшись до тумбочки у кровати, я выпила стакан холодной воды и стук в висках стих. Снова уронив голову на подушку, я уставилась в белый потолок с неряшливо обшарпанной краской в углах.
В голове, единым скопом, неслась одна мысль за другой, но ни одна из них уже давно не могла зацепить меня дольше, чем на минуту. Они все, в конечном итоге, попадали в вакуум и задыхались.

Из коридора послышались приближающиеся звуки и через пару мгновений дверь в мою палату распахнулась. В проёме показался мужчина, в бежевом костюме, аккуратно стриженый, будто бы только что из кресла парикмахера, в начищенных до блеска ботинках, но с безвкусной, и даже неожиданной бабочкой в синий горох. Мой гость прошёл в палату, взял стул, стоявший у стенки и расположился рядом с моей кроватью.
— С бабочкой выглядишь нелепо - смотря в потолок, честно прокомментировала я, - сними.
— Знаю. Снять не могу. Не положено. - спокойно ответил он.
— Ты сегодня один? - уточнила я, повернувшись к нему.
Лицо и глаза его были такие же неуловимо добрые, как и всегда.
— Как же, один. Ты же знаешь, мы по одиночке не можем. Сейчас придёт… по палатам ходит, здоровается, показушник. На вот, лучше, яблочко.
С этими словами мужчина вложил красный плод в мою левую руку. Боль в запястье сразу же стала утихать. Но появилось странное чувство подвоха, что она может вернуться с новой силой.
В этот момент дверь в палату снова распахнулась, но только теперь резким порывом. Перед нами возник мужчина, в чёрном костюме, надетым поверх шёлковой рубашки такого же цвета. В руке он держал трость с красным янтарём на наконечнике. Он был, как обычно, красив, но вместе с его появлением палату стал обволакивать густой, уже привычный мне холод.
— Воркуете, голубки? Меня не ждёте? Пришлось, как всегда, сломать идиллию. - язвительно произнёс он, также ставя стул и располагаясь рядом с моей кроватью.
— Теперь все в сборе. - сухо заключила я.
— Задержался, каюсь. - показательно положив руку на место, где обычно бывает сердце, проговорил он. - Тут мои пациенты, надо же поздороваться, а то не хорошо. Это они вон этого - движением головы показал он на мужчину в бежевом, - видеть не могут, а меня ждут, любят. Нравлюсь я им.
— Ты им врёшь, а люди правду слушать не умеют и не любят. Им хочется в мир иллюзий и фантазий верить, вот они тебя и ждут. Ты у нас в этом мастер. - всё также спокойно ответил на выпад первый гость.
— Эрос, сукин ты сын, тебе ли говорить о моих пороках? Тебе ли обвинять в иллюзиях? Это ты от людей правду скрываешь, даешь им ложные надежды, а потом ‘бам!’ И подкинешь то, чего никто не ждал, будто так надо. Также нелепо, как вот эта твоя бабочка. - засмеявшись, оттянул гость в черном аксессуар своего оппонента.
— А в этом и есть смысл. Человек живёт тогда, когда чувствует. А чтобы чувства не гасли, нужно подпитывать, развивать. Я из добрых побуждений, от любви, а ты…
Услышав слово «любовь», я прыснула едким смешком, не дав Эросу закончить свои аргументы.
Я села на кровати, облокатившись спиной о стену. Оба затихли и уставились на меня в ожидании.
— От любви, говоришь… - протянула я, - а мне казалось, за неё отвечаешь ты, Танатос. Сначала манкая, сладкая, а потом оказывается смертельным ядом, расщепляющим сердце и всё живое внутри. Это, разве, жизнь? - вопросительно переводила взгляд я с одного на другого.
— Жизнь, милая, жизнь! Со всей своей полнотой. И в этом она прекрасна. Любовь не яд, а спасение, путь к прозрению, а без боли его нет, понимаешь…
— Трёп это всё, болтовня пустая… - ехидно перебил Танатос. - Знаешь, в чём разница? В том, что тебе тут распинаться, уговаривать нужно, объяснять. Всё у тебя сложно. А ко мне люди сами идут, потому что разное у всех чувство прекрасного и деяния твои страх вызывают, потому что не знаешь, что ждать. А у меня все стабильно.
— Бывают осечки - вставила я.
Внезапно в палату зашла проходившая мимо мед.сестра. Эрос сидел неподвижно, Танатос вальяжно покачивал ногой, рассматривая её с головы до ног. Женщина же не обратила внимания на моих гостей, а лишь инстинктивно поёжилась от холода. Смотря её глазами, перед моей кроватью уныло стояли лишь два пустых стула.
— Ты чего тут бормочешь? - спросила она.
— Стих вспоминаю, вслух рассказываю.
«Я узнал, что у меня, есть огромная семья!» - начала отчеканивать я.
Танатос захохотал. Эрос улыбнулся.
— «И тропинка, и лесок, в поле каждый колосок…»
— Ладно, ладно, поняла. Поэзию любишь. - остановила меня мед.сестра, - Давай потише только люби, ночь, больница спит.
С этими словами она покинула палату.
— Ну артистка, браво! - захлопал Танатос. - Много их видел, тебе у меня точно понравится.
Эрос бросил на него строгий взгляд.
Я снова заняла своё привычное положение: легла и уставилась в потолок.
— Долго ещё ходить ко мне будете? - спросила я.
— Пока ты не сделаешь окончательный выбор. - ответил гость в бежевом костюме.
— Правильный выбор… - добавил Танатос. - Сильно он тебе мозг промыл, борешься.
— Поспать мне хоть дайте. Оба.- сказала я.
— Милая, тебе заснуть уже не получится. Уж как есть. И я без прекрас тут, перед тобой. Ты только внимательнее смотри, ничего не упускай. И всё поймешь. - проговорил Эрос, слегка дотронувшись до моей забинтованной руки.
После этих слов оба гостя встали и направились к двери.
— Чао, сильно не скучай. - подмигнул мне Танатос. - Ты же знаешь, я тут, рядом. Только позови.
На бинтах стали проступать алые, кровавые пятна.
Эрос помотал головой и вытолкнул фигуру в чёрном костюме за дверь, после чего улыбнулся мне и вышел сам.

Стало тихо. Капли дождя за окном тоже перестали барабанить по карнизу. Я пару раз надкусила бока красного яблока и положила остатки на тумбочку. Вкусное.
Снова я тупо смотрела в белый потолок, с неряшливо слезающей краской в углах, которые всей своей сутью напоминали мне бабочку в синий горох, на костюме недавно покинувшего палату гостя.