Предчувствие любви

В шёлке платья,
да в синем-синем - лето,
а на пятках -
ромашки, лютики, незабудки.
Ты ко мне сегодня
во сне приходил с приветом
рассказать, что на озере нашем
осели утки.

В тихой заводи
дом свой создали любимки-кряки.
От вселенной смогли укрыться,
а ты их заметил.
Ты стихи сочинял для меня
в своей тетради
в тихой заводи
на опушке нашего лета.

В платье шелка,
да в синем-синем - тайна.
Не шуршат камыши,
в прохладной истоме сосны.
Мир огромный затих,
по незримой команде "майна"
опустился к ногам
словно чёрный пёс непокорный.

Эхо вечности зыбко
в объятиях перламутра
[свет софита-луны
мастерски пейзаж подсветит].
Ночь длинна и нежна.
И не торопится утро
к тихой заводи нашей с тобой
на опушке лета.

Утомлённые зноем тела
ниспросят прохлады.
Синий шелк растворится послушно
в зеркальных водах.
Раздвигая рукой
бриллиантовы звездопады,
перестроятся стрелки часов
с минут на годы.

Ряска вязко
незримый принт по платью размножит.
Влага жемчуга
соскользнёт с плечей на запястья.
Два в одном силуэта
в качелях лунной дорожки.
И не подберёт Бог эпитетов
к слову "счастье".

А воды лёгкий шелк,
знай себе, обнимает лаской
тешит и ворожит,
бесконечно даря блаженство.
И фонтан золотистых брызг,
и ворота в вечность,
в волосах завитке
заплутавшее совершенство.

Камыша и кувшинку
рассвет в тростнике встречает.
В платье мокром,
да в синем-синем - жаркое лето.
Всех птенцов аккурат
по осени пересчитают
в тихой заводи
   . . .
на опушке века.


© Ира Герман  1.08.24