Сцена новая, разверзшаяся, разобычанная.
Там несогласных клеймят улыбчиво.
Травя мысль, штукатуря, леча,
Видя чёрную тень командира в свечах.
После - тишь прося с образов ласково,
Прикрываясь пластиковым иконостасом,
Боясь аз и прочее произнести,
Слёз выплакав литр. Господи, прости.
Молятся, крестятся (но не падая ниц).
За нерушимость, за крепость границ.
За тысячелетнюю, новую, суверенную,
наполовину где надо белою, а где за щекой с совереном. Тем временем, всё идёт креном.
Чехов ленен, император вселенен.
Мы зрачки раскрываем в будущее, прося манну размена.
А получаем ответ традиционно туманный.
Скажи нам хоть что-то. Осанна.
Телесам, ранам душ увядаемым.
Верящим и надеющимся на осязаемое.
Варящимся в лакшери и в нищете прозябающим.
В самолёте в никуда падающем.
Кающимся.
Радующимся.
Рождающимся.
Заново.
Сцена
© Copyright: Алексей Наседкин, 2024
Свидетельство о публикации №124080503098
Свидетельство о публикации №124080503098
Рецензии