Двойник, часть 1. Мерцание

Мерцание лампочки отдается раздражающей пульсацией в голове и ускоренным, неровным, чересчур сильным сердцебиением. Удар заржавелого, гниющего сердца по грудной клетке, удар вспышки света по усталым глазам. Ты знала, что это случится, но каждый такой удар все равно застает тебя врасплох... Ты плачешь? Я думала, солнце иссушило твои глаза. Быть может, непрекращающееся мерцание идет тебе на пользу? Чем быстрее колеблется свет, тем быстрее сотрясаются твои руки. Яркое сияние, тусклая бледность, ослепительный свет, желтоватый туман… Слишком быстро меняется интенсивность, и рядом нет никого, кто мог бы увидеть дрожание и трепыхание света, подобное плясу огонька на фитиле свечи. Лампа тускнеет, затуманивается, запотевает. Она сотрясается в припадке, накаляется до предела, еще немного - и она взорвется, а после потухнет навсегда. Дрожит в конвульсиях, силится сохранить сияние, и бьет, бьет своим предсмертным тусклым светом, и скоро все будет кончено, и никто уже не сможет игнорировать это дрожание, все увидят, как сотрясается лампочка, поймут, что конца не избежать, и будет слишком поздно, уже ничего нельзя будет изменить, а она дрожит, бьет электрическим током по глазам, и тяжелые веки трясутся, и скоро сомкнутся навсегда, испепеленные последней вспышкой гибнущей лампы… О чем ты? Она снова горит. Должно быть, тебе показалось. Никто не пришел. Я не пришла. Она горит так же ярко, как и раньше - быть может, даже чересчур. Ярче нее сияет лишь солнце, воцарившееся на желтовато-голубом небе. Солнечные лучи пробиваются сквозь черные, как древесный уголь, линии забора, копошатся в глазах маленькими мерцающими червячками, обжигая сетчатку. Прокатываются по обгорелому забору, словно по клавишам ксилофона, а ты идешь, ритмично перебирая ногами, влекомая этой странной мелодией. Солнце оставлено позади, и мерцания больше нет. Должно быть, тебе снова почудилось. Все хорошо. Ты в порядке. Я не пришла. Ты возвращаешься домой, и мигание лампочки снова игриво щелкает тебя по глазам, и эхо несуществующего стука отдается в ушах. Выключи свет, тебе не будет так больно. Но ты снова плачешь… Говоришь, что не хочешь сидеть в темноте. Разве ты не видишь, что свет мерцает даже теперь, когда мигающую на последнем издыхании лампочку заменили на новую, идеальную, источающую чистейшее белое сияние? Разве ты не чувствуешь, как затухает твой разум, как тускнеет эмпатия, и как отчаянно трясешься ты, глядя на других людей? Выключи свет. Вспышка ослепила тебя в темноте, и, пытаясь вобрать в себя теплые лучи этого света, ты поглотила его, словно черная дыра, и он погиб в тебе, исчез, будто его никогда и не было… Однако ты по-прежнему боишься его потерять. По-прежнему боишься очутиться в темноте… Разве ты не видишь? Ты оказалась в раю, которого не была достойна, и мерцающая надежда рано или поздно потухнет, и тогда ты потеряешь то, чего никогда и не находила… Выключи свет. Разве ты не чувствуешь, как в ритме твоего сердцебиения пульсирует свет, разве не видишь, как легкое покачивание белых волн превращается в шторм, не ощущаешь, как барабанят по тебе фотоны, разъедая глаза и сердце? Каждый удар выбивает из тебя слезу, и ты плачешь, сотрясаясь от рыданий, но свет загорается вновь, и я снова не прихожу? Ты больше не плачешь. Твои глаза распахнуты, и яркий свет обжигает сетчатку, а ты уже не думаешь о том, что однажды он погаснет навсегда… Все хорошо. Я никогда не уходила.