Персоналии в науке. Бородавко Л. Т

Бородавко Леонид Трофимович. 
Доктор педагогических наук, профессор.
Начальник Белгородского юридического института МВД России с апреля 2007 года, Начальник Санкт-Петербургского суворовского военного училища МВД России по 2017 год. Награжден правительственными, ведомственными и региональными наградами. Генерал-майор полиции запаса.Кавалер ордена "За службу Родине в Вооруженных силах СССР" III степени, Ордена Почета.
Командуя курсантами, неоднократно выезжал в горячие точки страны, где обстановка принимала дестабилизационный характер. Прошел все ступени руководства воинскими коллективами, был преподавателем кафедры тактики, заместителем и начальником Института ВВ МВД и СПб Университета МВД России.

Бородавко Леониду Трофимовичу,
командиру и сослуживцу посвящается.

Вот послушайте ребята,               
Поведу я свой рассказ,
Про Российского солдата,
Много их таких у нас.

Кто служил, и те, кто служит,
Кто пойдёт ещё служить,
Но солдат России нужен,
Что бы там не говорить.

Шесть годков с Войны минуло,
С дней великих, страшных, злых,
Смерть кровавая слизнула,
Миллионы душ людских.

В Беларуси синеокой,
В Минской области, весной,
Где деревня есть Ясновка,
Появился наш герой.

Рос в семье в большой и дружной,
Трудно дюжину растить,
В непростое время нужно,
Всех одеть и накормить.

Босяком гонял по травке,
И чём-то сам мечтал,
Сын Трофима Бородавко,
Лёня, батя так назвал.

Как любой пацан не знает,
Что его по жизни ждёт,
Но уверенно шагает,
Значит правильно идёт.

Школьных дней пора лихая,
То отдельный разговор,
Но любил он мяч пиная,
Как в ворота бить в забор.

Ни Пеле, ни Марадонной,
Новым Яшиным не стал,
Но на первенство, законно,
Он с командой попадал.

Сколько бутсы раз терзали,
Зелень поля в этот матч,
Приз за ту игру вручали,
Кубок «Кожаный, был, мяч».

Шестьдесят девятый, осень,
Минск, завод с названьем МАЗ
В трудовую книжку вносят,
«Слесарь», всё –рабочий класс.

В ноябре, в семидесятом,
Прибыл в райвоенкомат,
По призыву шли в солдаты,
Брали в руки автомат.

Про «сержантскую учебку»,
Бесполезно объяснять,
Там солдат учили крепко,
Командирский долг сполнять.

Снова в часть распределенье,
Бородавко Леонид,
Командиром отделенья,
Строг, конкретен, деловит.

После школы, той советской,
Где учили ребятню,
На погон на офицерский,
Он нацелил жизнь свою.

Всё почти спокойно было,
Подчеркну опять, почти,
На планете жизнь бурлила.
Жил «Союз…» семье сродни.

И везде где враг коварный.
Нам пытался угрожать,
Был готов кулак ударный,
Знаем «Кузькину» мы мать.

Август семьдесят второго,
Стал курсантом ВПУ,
Офицерский путь, суровый.
Надо следовать ему.

И армейский опыт трудный
Не пропить, не потерять,
Командир курсантской группы,
Но по факту взводным звать.

И в узде четыре года,
В двадцать первой группе был,
Сам сержант, но целым взводом,
Как умел руководил,

Но была двадцать шестая,
Коллектив там не слабей
И скажу вам кто не знает
Командиром Кикоть в ней.

Извиняюсь, что от темы,
Я немного отступил,
И про Кикотя поэму,
До сих пор не сочинил,

Нет его, уснул на веки,
Но Московский Универ,
Носит имя человека,
Что для многих был пример,

И две группы, так конкретно
Аж ноздря в ноздрю идут,
Всем в училище заметно,
Спорт, учеба, служба, труд!

Это соцосоревнованье,
Целый год, из часа в час
Вымпел красный словно знамя,
Украшал учебный класс,

Генерал Орлов вручая
Вымпел, знак передовой,
Бородавко отмечая,
С фронтовою простотой,

По-отечески, без мата,
Говорил им: «Молодцы!»
Он прошел свой путь солдата,
Он годился им в отцы.
 
Признавал Владимир Кикоть,
То молвы военной сказ,   
Выше головы не прыгнуть,
Обошёл Трофимыч нас.

А девчонки с танцплощадки
На сержантов тех глядя, 
Всё вздыхали и украдкой,
Стрельбы глазками ведя.

Полк второй мотострелковый,
Часть ВВ, Москва, ОМСДОН,
Замполит приехал новый
В блеске золота погон.

Вновь судьба швырнула в Питер.
На курсантский брошен взвод,
Дальше – комсомольский лидер,
Вот такой карьерный взлёт.

В год Олимпиады точно,
Стал он ротным командиром,
Через пару лет досрочно.
В капитанских звёзд мундире.

В тот же год виток карьеры,
Не понять насколько кстати,
Молодому офицеру,
Он теперь – преподаватель.

На полях, где бой учебный.
В гриву, в хвост гонял курсантов,
Их учил делам военным,
Чтоб присвоить «лейтенантов».

В тоже время он учился, -
«Фрунзе Академия»,
Белый ромб на китель влился,
Навыки умения,

Как командовать полком,
Армией практически, 
И победу над врагом
Одержать тактически.

И ничто не предвещало,
Только к власти дорвались,
Кто войну хоть знал, но мало,
Кто на фронте не дрались.

***

Молодой майор назначен,
Должность сложная –комбат,
Он не то чтоб озадачен.
Их три сотни, тех ребят.

Терпеливых, беспокойных.
Резких, тихих, шебутных,
Раздолбаев стрёмных, бойких,
А комбат один у них.

И не срочники-солдаты,
Командир во всём пример.
Быть курсантом - аты-баты,
Но на выпуск – офицер!

Он вошёл, курсант на входе,
Не застёгнутый стоит,
И комбат при всём народе:
«Застегнитесь, что за вид?»

А курсант не сразу «въехал»:
«Это что мол за страданье?»
Только стало не до смеха:
«Объявляю замечанье!»

Так залётчик был повязан,
Первым был «поставлен к стенке»,
И Трофимычем наказан,
Костя, как его?  Ткаченко.

И вот так четыре года,
Командирской волей, тактом,
Педагогикой от бога,
Иногда случалось матом,

Наказаньем, поощреньем,
Чаще к совести взывая,
От комбата поученьем,
Правил мозги раздолбаям.

Сколько было залетевших,
С увольнений иль по пьянке,
На «губе» подчас сидевших,
Мордобой по хулиганке.

Чья-то мамочка припрется
И претензий кучу вкатит,
Ваш курсант в доверье втёрся!
Мою дочку обрюхатил.

Но комбат построит войско,
Сам спокойный, «словно в танке»,
И привычно, так по-свойски:
«Кто имел сию гражданку?»

Слава богу замполитом,
Нестеренко в батальоне,
И вот так два Леонида,
Ночью, днем, на полигоне,

На плацу, в столовой, в клубе,
В Малосковицах, дремучих,
Замполит с комбатом мудро,
Тех курсантов службе учат.

Скажем больше, жизни трудной
Подчинённых обучали,
Сколько было вводных чудных
Что в отчетность не попали.

Вот взмахнет Трофимыч шашкой
А Иваныч рядом, тихо,
Видя, что курсант в «кондрашке».
Замполит отводит «лихо»

Раздолбаю душу вскроет,
Объяснит, что наказали,
Тот от счастья даже взвоет
«Хорошо не расстреляли!»

Вот ещё времён тех дальних,
Быль, реальный случай был,
На парад маршировали,
С неба гнусный дождик лил.

Славной поступью звенящей,
По Дворцовой шёл парад.
В форме золотом блестящей,
Бородавко вел ребят.

Снег с дождём и ветер мокрый,
День 7 ноября!
Сохли, мёрзли, снова мокли,
В свете Праздничного Дня!

У парадного расчёта.
Командиром был комбат,
Кто-то скажет: «Ну чего там!
Дружно топнуть Ножкой в ряд!»

Только тот поймёт, кто знает,
Как непросто там пройти,
Здесь асфальт не «проканает»,
По брусчаточке идти.

Каждый день тренировались,
Каблуки все на износ.
От локтя к локтю прижались,
Автомат в ладони врос.

Но красиво, чётко, гладко,
На парад, на зависть всем,
Вёл колону Бородавко!
ВПУ… ВЛКСМ!

Так прошли земля дрожала,
Красоты военной стать,
Их «коробка» лучшей стала,
Мастерство не (прое…) потерять!

В этот раз залёт случился.
Был сержант, не раздолбай,
К пузырёчку приложился,
И другим плеснул, «на край».

Коньяишко? Водка? Шило?
Спирт, порвейн или Агдам?
Кто же вспомнит что там было?
Рижский, мать его, бальзам!

Фляга и на сколько литров?
Да чекушка, очень мало.
Пьянка, коль без замполита.
И дошло до генерала.

Твёрдый, резкий, шумный, строгий,
Юрий Палыч Пряников:
«Подведу я Вам итоги,
Огребёте «драников!»

Что мерзавцы? Позабыли?
Про Указ о трезвости?
Кто принёс? И сколько пили?
Сколько было крепости?»

С пьянством в те года боролись
С самогонварением,
На чего мы напоролись,
Не в стихотворении,

Буду в этом я писать,
Извините братцы,
Слов обычных не сказать,
Маты лишь теснятся.

Леонид Трофимыч сразу
Принимать удар пошёл,
После «разберусь с заразой»,
С генералом сказ повёл:

«Виноваты, осознали,
Но поскольку я комбат,
Вы б с начала наказали,
Командира, не ребят,

Так совпало у сержанта
День Рождения как раз,
Он в шинели с аксельбантом,
Правый фланг, что подле Вас,

И прошу после парада,
Перед строем, так сказать,
С Днём Рождения поздравить,
И карьеры пожелать!»

«Ладно, черти, уломали»,
Так им Пряников сказал,
Никого не наказали,
Всех «Трофимыч» объ…ыграл.

Вам скажу ещё точнее,
Коль «залёт», никто не рад,
И не всякий так сумеет,
Заявить: «Я виноват!»

В завершении отмечу,
Так прошли, что звон стоял,
Был четвёртый бат отмечен,
Через год, опять звучал.
***
Но не только на парадах
Был комбат в строю силён,
И в событьях безотрадных,
Ход он тоже вовлечён.

По министрову приказу,
По команде из Москвы,
Путь на юг «бортам» заказан,
Время сложное, увы.

Караулы, оцепленья,
Блок посты и патрули,
У политиков смятенье:
«Как до этого дошли?»

А военным остается,
Как обычно, - есть приказ!
Коль политик «вдруг споткнётся»,
То туда отправят нас.

Шли бортом над Черным морем,
Четырёх моторный ИЛ,
Командир комбата вскоре,
Для чего-то пригласил.

Бородавко: «Всё нормально,
Угостил меня пилот,
Нет, не пили там нахально»
Пер над морем самолёт,

А мотор чихал нещадно,
И уже в Баку, потом,
Сели ровно, вроде ладно.
На моторе на …одном.
 
И спокойно, как обычно,
«Батальон, Равняйсь! За мной!»
Ко всему курсант привычен.
Скажут: «В бой!», ну значит в бой!
 
Батальон сидел в резерве,
Как всегда, приказа ждал,
И комбат слегка на нерве,
От жары народ страдал,

И везде снуёт начальство,
Без него нельзя никак.
Знают все о том «с измальства»,
Кто начальник, кто дурак.

Все лежат. жара за тридцать,
Глушат дико минералку.
Вдруг «УАЗик» быстро мчится.
И на крыше блеск мигалки.

Вот как раз туда с проверкой
Зам. Нач. ВОРа прикатил,
Ох, язви его холера,
Но порядок он любил.

Юрий Палыч, Гунькин этот,
Видя форменный бардак,
Говорит: «Вам здесь не это!
Там не тут, здесь вам не так!»

Бородавко отвечает:
«Я на то команду дал,
Здесь жара стоит такая,
Соль от пота как кристалл,

Прекратить сейчас лежанье?
Батальон, команда «Сбор!»
Норматив, перекрыванье,
Так что я готов на спор!»

И мгновенно обе роты,
Вихрем воинским взвелись.
Лишь команды эхом плотным.
Над курсантами неслись!

Те, что только как тюлени,
В расслобоне пребывал,
Все в броне и только тени,
Солнца жаркий свет давал.

Сферы, палки, броник, каски,
За спиною автомат,
Вид нахальный, взгляд опасный!
Мы готовы, наш комбат!

Юрий Палыч обалдевший,
Видя этот позитив,
На часы взглянул конечно:
«Перекрыли норматив!»

Взгляд суровый по привычке
На Трофимыча навёл:
«Ладно, вижу, как обычно,
Бородавко не подвёл.»

И сказав сакраментально:
«Тут не здесь, здесь Вам не там!»
С этой фразой шедевральной,
В штаб умчался по делам.

Ширазлу, Баку два раза,
Ереван и Фергана,
Министерские приказы,
И команда вновь дана.

И везде, где только можно,
Леонид умел шутить,
Лучше проще, чтоб не сложно,
Настроенье укрепить.

Как-то раз жара, все потны,
Волейбол, народ орёт,
А Карим Гасанов ротный,
По мячу как мастер бьёт,

От жары футболку скинул,
Волосатый он, вспотел
Бородавку ему крикнул,
«Свитер ты зачем одел?»

Три десятка лет минуло
Тот Гасанов – генерал,
Слово «свитер» где скользнуло
Он улыбку прикрывал.

Как-то в той командировке
И чего на них нашло?
Набивать татуировки
Группа крови, и пошло!

Что сейчас курсанту можно,
Раньше даже не мечтай!
Ведь «татуху» спрятать сложно,
Будет видно, так и знай.

Дал команду батальону,
«Руку левую поднять!
В отпуск летний ваш законный,
Без татушек уезжать!»

Кто не срежет, сдать билеты,
В части отпуск проводить,
И народ под дело это,
Стал татушечки сводить.

Время трудное настало,
В государстве власти нет,
В год, когда страны не стало,
Он возглавил факультет.

Повторенья той эпохи,
Невозможно допустить,
Воры, сволочи, пройдохи,
Стали Родину губить.

Нас предатель сдал без боя,
Дал Союз наш растерзать,
А солдат России с болью,
Думал: «Как же? Вашу ж мать!»

Но погоны, честь и верность,
Не продать и не пропить,
В своём званьи офицерском,
Дальше Родине служить.

Был начальником КУОСа,
В год, когда трясло страну,
Управления вопросы,
Вопреки решал всему.

Замполитов невзлюбили,
Дерьмократы сеть плетут,
Профиль ВУЗа изменили,
Стал командный Институт.

Только те, кто верен долгу.
Своё дело продолжал,
Леонид Трофимыч долго,
Должность зама исполнял.

В те года пришлось, лихие,
Дыры в кадрах всем латать.
И с училищ в боевые,
Ситуации кидать.

Скольких он успел отправить,
Сколько было их тогда,
Но седых волос добавить,
Те сподобили года.

Автор строчек этих лично,
Помнит тот апрельский день,
Наш Трофимыч, как обычно,
Улыбался, только тень,

На его лице лежала.
На Московский на вокзал.
Он отряд привёз не малый,
Провожая, руку жал.

Как никак из замполитов,
«Всплеск эмоций вглубь убрать!»
Водка в стопочке налита,
Но не может вслух сказать:

«Вас прошу назад вернуться,
Пусть Святые Вас хранят
Пусть осколки не коснуться,
Пули мимо пролетят,

Ничего на свете горше
Командиру не сыскать,
Чем вдове сказать, что больше
Муж женой не будет звать.

А платок одеть ей вдовий,
Детям сиротами быть,
Говорить, что долг сыновий
Матерям не возвратить».

Стиснув зубы стопку водки,
За удачу он махнул,
А потом читая сводки,
Постранично, всё тянул,

Чтоб не дай там бог увидеть,
Тех фамилий и имен,
Тех, кого просил он выжить
Будто в том виновен он.

Человек предполагает,
Мудрецы так говорят,
Ну, а Бог располагает,
Сколько тысяч лет подряд.

Так случилось, что погоны
Он армейские сменил,
В Академии законно,
Званье снова получил,

Восемь лет на факультете,
Том что следственным зовут
Ведь курсанты - словно дети,
А девчонок наберут,

С пацанами проще, вроде
«Ты чего творишь дурак!»,
И при всем честном народе,
«Ах ты так твою растак!»

А девчонки, как цветочки,
Как им мозги прочищать,
Девка дура — знаем точно,
Только как ей то сказать?

Зам. начальника в структуре.
Где куют для МВД,
Кадры, зао, адьюнктура,
И по списочку т.д.

Шёл он долгою дорогой,
К званьям путь был непростой,
И погон китель строгой
Генеральскою звездой.

Май 2007го,
Белгородский Институт,
Все обычно, всё не ново,
Леонид Трофимыч тут.

Был начальном назначен,
И рулил три года там,
Провожали его с плачем,
Кто ж теперь приедет к нам?

В Петербургском «универе»
«Замначальника» служил,
Но серьезный пост доверен,
Он к суворовцам прибыл

И почти четыре года,
Он готовил детвору.
Жизнь Росси, Вера – богу,
Честь свою же – никому.

Я бы мог ни с кем не споря
Продолжать и был бы рад,
Но с отдельных тех историй,
Гриф пока ещё не снят.

Вы небось в недоуменье:
Что он вздумал рифмовать?
Это вот стихотворенье
Для чего он стал писать?

Я и сам с того же бата,
Но двенадцать лет спустя,
Мне легко писать ребята,
Видя просто в нём себя.

Я и сам был в тех же званьях,
Замполит, и курсовой
Комсомольские терзанья
Перестройкой смыты злой,

Был комбатом, но с приставкой
Целый год почти и.о. 
Но стихи про Бородавко,
О пути писал его,

О таких что служат долго,
Иль на пенсию ушли,
Тех, кто верен чувству долга,
Стержень жизненный нашли.

Сколько их в делах былинных,
Как Гамзатов вел свой сказ,
В небе клином журавлиным,
Навсегда ушли от нас.

Я ему стихи озвучил,
Он смелся, чуть не лёг. 
Ну Морозов, отчебучил,
В прозе был бы некролог.

А пока что ноги носят,
Есть здоровье, есть азарт,
«Вы женаты?», дамы спросят,
Всем бы в масть подобный фарт!

Он по кафедре профессор
Той что все зову «ФИЗО»
Где там прячется агрессор,
Уничтожим щас его.

Я замучал Вас ребята,
Длинным вышел мой рассказ,
Про Российского солдата,
Много их таких у нас.

Кто пойдёт служить, кто служит,
Кто России послужил,
Вот такой России нужен,
Кто бы что не говорил.


XI. 2023