Мандельштам - голос сквозь мрак

            1

Живут стихи те, что нельзя забыть.
Бок об бок пройдено немало весен.
Вы помогли дорогу осветить,
Когда казался мир во тьме несносен.

Вы были сердцу радость, мед устам,
На музы лайнер возвели по трапу.
Курс указал нам Осип Мандельштам,
Погибший, но не сдавшийся сатрапу.


            2

Да, мы завидуем тому,
Кто мог так чувствовать и мыслить,
И с легкостью достигнуть выси,
И опускаться в глубину.

Тебе дан дар стать музы князем,
Пред ней все тайны обнажать,
И с трепетом соединять,
Поэзии и жизни связи.


   
           3

Слова крылатые несутся,
Запоминаются шутя.
«Еще обиду тянет с блюдца,
Невыспавшееся дитя».

Чтобы не делал, где бы не был,
Я буду помнить о тех днях:
Когда свободы жребий выпал,
Твой «Камень» был в моих руках.

Пока любовь в душе клокочет,
А горный лес в поход зовет,
Благословляю дни и ночи,
Что жизнь в подарок нам дает.
         

          4

Человеческое племя –
Замкнутый истории круг
Мудрости ты сеешь семя,
А рождается недуг.

Сорняки на власти грядке.
Возведен в каноны срам.
Умертвлен в позорной схватке
Жемчуг музы - Мандельштам.

Совесть в лагеря приводит.
Честный жулику не люб.
«И вершина колобродит,
Обреченная на сруб»


          5
               
Ты с натуры диктаторский создал портрет.
И причиной он стал твоих будущих бед.
И хватило шестнадцати строк,
Заработать свой гибельный срок.

Как раскрыл гениально всю сущность вождей,
Мазохистов, садистов различных мастей.
Тех, кто в розницу страхом торгует,
И на подлость готовы любую.

«Тараканьи усища», а «пальцы жирны» -
Пролетарский террор, твои пытки страшны.
Всю страну превратили в вассала,
Ну, а Сталину жертв еще мало.

Горец в цепи миллионы рабов заковал.
Их на верную гибель в Сибирь высылал.
В крови казней России картина,
«И широкая грудь осетина».


           6

И предчувствуя гибель, ты верил,
В соблюдение правил игры.
Все «Чистилища неба» измерил,
Разжигая свободы костры.

Доказал ты властям своим ропотом,
Что расплата их ждёт за грехи,
И, как пишутся «кровью и опытом»
Настоящих поэтов стихи.


           7

Ты ошибся: убийца не ровня тебе,
Не готов на открытый он бой.
И в Сибирь, по этапу,навстречу судьбе,
Дуло в грудь направляет конвой.

В ссылку царь,непокорных как ты направлял,
В тьму холодных сибирских ночей.
В эстафете Сосо всех царей обогнал,
Мясорубку создав лагерей.

Магадан,Воркута, где засыпан твой след?
Миллионы в сугробах смертей.
Из отбросов доев свой последний обед,
Был «не волк» ты «по крови своей».


           8

Ты жизнь воспел и за неё цеплялся,
Как альпинист за выступы скалы.
Приговоренный к нищите скитался
По царству беззакония и хулы.

Поэтом честным до конца остался
«У тени милостыни» ты не попросил.
И голодая, музою питался,
Творил пока еще хватало сил.

«Несчастлив тот, кого, как тень его,
Пугает лай и ветер носит».
Нет выше Мандельштама никого,
Кто с честью имя человека носит!


Ode to Mandelstam

1.
Living poems cannot be forgot,
Side by side, we’ve passed so many springs.
You helped to light the darkest spot,
When world seemed harsh and full of stings.

You were the heart’s delight, the honey sweet,
On music’s liner, climbing stairs,
Osip Mandelstam showed the beat—
Fallen, but defiant, 'gainst despairs.
________________________________________
2.
Yes, we envy those who feel so deep,
Who soar to heights, then dive below.
To you was given the muse’s keep—
A prince who makes all secrets show.
With trembling hands you weave and bind
Life’s threads with poetry entwined.
________________________________________
3.
Winged words still soar and gently land,
So easy to recall, so light.
“Still sips its grievance from a plate—
That child who didn’t sleep last night.”

Whatever comes, where’er I go,
Those days still live inside my flame—
When fate had set us freedom's path,
And in my hands I held The Stone.

While love within the heart still burns,
And mountain forests call to roam,
I bless the nights and days in turn,
That life has given us as home.
________________________________________
4.
Mankind — a tribe caught in a wheel,
Where history loops and never heals.
You sowed the seeds of wisdom’s flame,
Yet harvests grew in rot and shame.

Weeds bloom in power’s fertile ground,
And filth by law and creed is crowned.
In shameful struggle, crushed and damned,
The pearl of song—Mandelstam.

Conscience is jailed. The rogue revered.
The honest soul betrayed, and feared.
“The mountain rages in disgrace—
Its fate: to fall, to be erased.”
________________________________________

5.
You drew from life the tyrant’s face—
A portrait born of truth, not grace.
Just sixteen lines, and that was all—
Enough to make an empire fall.

You stripped the mask from rulers’ eyes,
Exposed their hunger, shame, and lies.
Sadists, cowards, merchants of fear—
The filth that history makes clear.

“Cockroach moustache,” “greasy paws”—
A world in chains, a reign of laws
That beat and starve the nation’s soul,
And still, for Stalin, not enough toll.

This mountaineer, cold-blooded, grim,
Bound millions to his every whim.
Siberia drank blood like wine—
Beneath the Ossetian spine.
________________________________________
6.
Foreseeing death, you held your faith,
In justice, rules, the sacred path.
You mapped the “purgatories of heaven,”
Igniting freedom’s fiery wrath.

You showed the rulers with your roar,
That debts are paid, that sins will fall.
And how the truest poets’ lore
Is written in blood, pain, and call.
________________________________________

7.
You were mistaken: killers can't compare,
They flee from open fight and dare.
To Siberia, chained by fate's cold hand,
The convoy's gun pressed on your land.

The tsar exiled rebels like you,
To cold Siberian nights so cruel.
Soso outpaced all kings in might,
A meat grinder of endless night.

Magadan, Vorkuta—where lies your trace?
Millions buried in snow’s embrace.
You ate your last meal from the waste,
Not a wolf, but by your blood disgraced.
________________________________________
8.
You praised life, clung tight to its grace,
Like climber gripping rocky face.
Condemned to hunger, cast to roam
Through lawless realms, far from home.

You stayed a poet, honest, true,
Asked no alms beneath the blue.
Starving, fed by Muse alone,
Created till your strength was gone.

“Unhappy is he who fears his shade,
Frightened by barking winds that fade.”
None stands higher, none stands grander,
Than Mandelstam, with honor's banner.