Палач. История... Глава XV

Глава XV.  14.06-14.07.2024 г

- Вот так, брат, и получается - кругом одна глушь! -
Рассказывал Баркли, оперевшись на дрова,
Выложенные под крышу пристройки. - Мне чужд
Режим, что трактует коронованная голова...

Мы тоже хотим хоть разочек пожить
Так, как вы в городе давно жить не хотите!.. -
Хмуря лицо, он продолжать говорить,
Шаркая ногой по пыльной сюите

Из жестких опилок и монолитной земли,
С каменной стружкой что срасталась безмерно.
А собачья шерсть - облаков корабли -
Перекати-полем блуждала, метаясь нервно.

- Да в городах, в самом деле, не всё так уж и гладко.
Ну, кроме службы, что протекает у нас при дворе.
Только выйдешь на площадь - ощущаешь, как гадко!
Неплохо б многим остаться на цепи в конуре!..

Ни о каком воспитании не идёт даже речи.
Чем меньше людей вокруг, тем спокойней живёшь.
Не стоит их общество ни одной талой свечки,
Что в поисках разума, вероятно, сожжешь!

Иногда мне становится радостно, скажем,
Когда по городу разносятся звонкие колокольчики...
Под покровом темноты, словно в угольной саже,
Приближаются, значит, печальные фургончики...

Мимо домов, к жителям и вкруговую по улице
Из города вывозятся на погосты тела.
Через пару недель, конечно, забудутся
Запахи тления... Вот, такие дела...

- Да ладно, испарения уже никуда не денутся
И будут стоять стеною, поверь!
Пока хромоногий скелет не разденется
И сам не выйдет из дома за дверь...

И всё потому, что мы в одной лодке
С болезнью и смертью, на короткой ноге...
Тайлер изумлённо: "К такой подводке
Ещё бы язвы добавить в рвотной пурге..."

- А что ты смеёшься? Страна на платформе
Шаткой! Вот и творится кругом несуразное!
- Да, потому что мы все сейчас в одном шторме.
А вот лодки, как раз, у нас у всех разные...

Кто-то струпья сдирает об острый стилет,
А кому-то ссадины затирают мазями!
И кроме терпеть как, выбора нет.
Не вставать в один ряд же с ползучими мразями!? -

Тайлер выдохнул напряжённо большими ноздрями...
Баркли, согласившись, терпеливо замолк.
Только морщины над густыми бровями
Грузно сплетали мысли в замок.

- Да, чем больше мы знаем, тем больше понимаем,
Насколько мало мы знаем на самом деле!..
И, словно ветер, зелень крон всякий раз обнимаем,
Забывая про корни, выставляя пределы

Сами себе... Как ничтожно малы мы!.. -
Тайлер прикусил подобие самокрутки. -
Хотелось бы верить, что как скала неделимы
Когда-нибудь будем.
- Говоришь ради шутки?

Сарказм не унять? - Баркли заёрзал.
- Нет, почему же? Вспомни Энвилла мать.
Ей казалось, в тот день она просто замёрзла.
А остальные поверили и решили не проверять...

Да, и, в целом, забыли, пока не появились симптомы...
Потеря контроля над мышцами ног,
В дальнейшем и рук - заточение дома -
Первый серьезный болезни звонок!

И судя по появлению трофических язв,
Деформации конечностей и искажения лица,
Больше года, точно, в ней сидела та грязь,
Что причиняла муки тернового венца!..

Так, и к другим болячкам появилась уязвимость,
Медленно разрушающая барьер организма.
И, если бы не идеальной репутацией одержимость,
Милорд преодолел бы окружение цинизма... -

Тайлер глаза опустил с сожалением.
Брат на подхвате: "Ведь я её забирал...
Я помню в том дне посекундно мгновения
Так, словно процессия проходила вчера...

"Иди в лепрозорий - должны там помочь!" -
Витало в воздухе не одну сотню раз!
Но как же сознаться и себя превозмочь?!
У Ланфорда в доме не могло быть зараз!

- Под конец она была вся в нарывах и корках,
Изувечена сильно, на себя не похожа.
А лекари разводили руки в отговорках:
"Уже с болезнью не справимся... И организм её тоже...

Нам прийти бы пораньше!.."
"Мы раньше не знали", -
Ланфорд всё время шел на отказ.
А Энвиллу что? Над ним опять тучи стали
Сгущаться, чернея... Будто держится сглаз

Чередой неудач и смертельных потерь...
И сейчас, вот, сейчас вдруг расколется небо
И обрушит всю тяжесть и боль, но поверь,
Без подобных терзаний статус эфеба

Не даётся в таком возрасте почти никому...
А Энвилл, как видно, выбран судьбою,
Раз столько внимания преподносит ему
И неравную борьбу разрешает с собою!..

Минутная пауза, что Тайлер нарушил,
Давила на головы в вихристом дыму:
- Баркли, я был там. Я Энвилла слушал...
Чтоб горесть ему не встречать одному...

"Мама, вставай! Уже полдень! Ты спишь?" -
Мальчишка с новостями вприпрыжку к кровати
Графини подлетел было. "Осторожней малыш!.. -
Отец остудил его, поддаваясь утрате. -

Тихонько подойди и обними свою маму".
Энвилл отступил ошеломленно назад,
Взял меня за руку: "Этот день странный самый...
И запахи трав разъедают глаза...

Тайлер, скажи, почему папа в слезах?
Зачем люди чужие нам молитвы читают?"
И по телу детскому пробежал жуткий страх...
Чувства происходящее из ума отторгают...

Вернувшись к отцу: "Почему мама спит?
И зачем ей белый незнакомый наряд?
Я не слышу, что она как обычно сопит..."
И свечи восковые так ярко горят

И как будто нагнетают отчётливо мысли.
Он думал, что смерть бывает только с другими...
А сейчас, когда над ними горе нависло,
Понимает - она приходит и за близкими, и дорогими...

Мгновение. Осознание. Слезы навзрыд.
Расталкивая рясы, он бросился к телу!..
Прижался к груди, больше что не горит,
Вспоминая песенку, которую они вместе пели:

"Мама, ну хватит!.. Пожалуйста, встань!
Я придумал для нас с тобой большую игру!
Вот и камушки (достал из кармана) - в них лань
И леопард, как в книжках, и обруча круг!..

Мама, пожалуйста..." Его отец потянул
За рубаху, но тот цеплялся за холодное тело
Крепко, насколько, что почти смерть обманул!..
Но, к сожалению, в мечтах лишь. И теперь не у дел он

Остался, конечно, и в глубокой печали,
Детской травме и надолго закрылся в себе...
Лет до шестнадцати, пока внутри начинали
Происходить изменения. Он поддался судьбе

И вновь из книг и реальности жуткой
Выбрался в сад, в виноградник, забыться!
Как мог, помогал я, чтоб он каждой минуткой
Ловил настроение, хотел людям открыться!

Вот тогда и случилось второе знакомство
С Мартой, ухаживающей за цветами в саду!..
Энвилл показал впервые пижонство -
Обыграл в шутку, себя, мол, также ведут

Петухи и павлины. Марта смеялась...
И как будто года ушли страшным сном!
И сейчас, вот он - взрослый, вернулся. Осталась
Ли искорка доброты детской той в нём?..

- Везёт тебе, Тайлер, мне досталась на память
Другая сторона этой грустной истории!..
Я вез на погост драгоценнейший камень,
Уже по продавленной колесом территории...

Густой туман нам незряче сменял
Могильный мрак обезлуненной ночи.
По пути я всё же себя обвинял,
Находясь с одним телом в фургоне. Без кочек

Проезжал, но был совсем недоволен собой.
Я мог бы помочь десяткам людей!..
А вместо этого зачем-то ушел с головой
В "репутацию", что вершила совершенство идей...

Что сейчас, вот, графиня... И начнутся заказы,
Доставки, свадьбы. И забудутся трупы...
Но нет! Могильщик меж чумой и проказой
Так во мне и остался. Какой я был глупый...

Следом ехали близкие провожать её в путь...
В путь последний, нелегкий. Нужно бы отпустить.
И положено так. Приходилось им гнуть
Линию скорби. Каждый должен грустить!..

А вот Энвилла не было. И тебя, братец, тоже.
В тот момент я не мог тобой не гордиться!
Ты не внял лицемерие. Я увидел чуть позже
Пустоту в иступленных плачущих лицах!..

Я потом только понял, таковой принимать
Нужно жизнь, так, как чувствуешь, наполненным спектром.
Я - извозчик. Ты - плотник. С нас другого не взять.
Мы просты, как булыжники под открытым проспектом...

Тайлер догадывался о судьбе младшего брата,
Но что уготовано - нельзя изменить...
Возможно, чуть позже к ним вернётся расплата...
А, может, оплата. И так тому быть...

Он выдохнул дым, что долго держал
Во рту и боялся Баркли прервать.
Он с ним согласен. Брат с телеги на бал,
Считай что, попал. Но до отъезда сперва

Пока делом все заняты (подготовкой ко встрече),
Им пройтись бы ещё по дорогам знакомым!..
Но обеденный сон уходил сразу в вечер,
Что, возможно, наполнится заказом искомым...

Тайлер резко сменил разговорную тему:
- День весь в солнце, а ночь ещё холодна...
- Да, я часто наблюдаю по конскому сену...
Эх, сейчас уже б лето - надоела весна!

- Вот увидишь, и в этом году, как обычно,
Летнее мгновение не займет много места
И также пролетит, отдаляясь привычно,
Всё дальше, встречая золотую невесту.

- Знаешь, выучил от тебя я в нашем семействе:
«Когда очевидно, что твоя цель точно недостижима,
Не изменяй цель — изменяй свой план действий».
Поэтому сейчас я, как бы проходя мимо,

Послушаю, кого, куда надо везти,
Чтобы порожняком не ехать обратно вдаль.
Тайлер засмеялся: "Второго найти
Такого не сможет никто никогда!

И тут он урвёт что-то! Ну, ты и хитёр!"
Похлопав по плечу: "Надо жить веселей!" -
Баркли смачно плюнул и ногою растёр
Скопившийся ком зелёных соплей.

И извозчик ушел к повозке вздремнуть.
Тайлер присел на корточки к дубу,
Соломинку в рот вставил: "Эх, время вернуть,
Где мы молодые ещё... Но не буду

Уходить далеко в памяти глубину.
И здесь жизнь счастлива, и потом будет где-то...
Эх, Баркли, Баркли - не ценишь весну!..
Уже, считай, без пятнадцати градусов лето!.."

А Баркли прилёг под телегу на насыпь,
Как раз с обзором на открытую дверь.
В проёме крутились служивые массы,
И только на кухне - женщины две.

"Кухарка одна, вторая, вроде, садовник", -
Он думал, пока к нему стремился Морфей.
Баркли казалось, что тот главный виновник
Всех его неудач и странный идей!

И тут одним глазом полуоткрытым он ловит
Ланфорда с Энвиллом, общавшихся в доме.
Стараясь расслышать в витающем слове
Любую зацепку, растекаясь в истоме,

Успел он ушами принять диалог их!
И в глубокой дремоте мозг свёл те детали,
Что плавно лились в его мысли средь многих,
Но устойчиво пред сном закрепились и встали...

Граф явно пытался склонить в сторону парня
Чего-то нечестного, но однозначно полезного.
По крайней мере, запах с пекарни
Намекал к разговору изрядно любезному.

- Юноша, вы готовы к приёму гостей? -
Ланфорд игриво подначивал сына. -
Зайдешь в игру, значит, с уходом мастей,
Перед сменой колоды, когда половина

Играющих будет готова на риск,
Хорошо подшофе, в расположении духа.
Тут роль подставных прямо из-за кулис
Исполнят рабочие, кашляя сухо

Или сверху смотря, подадут тебе знак,
При котором ты сможешь легко забрать банк.
Но иногда же придется подставиться так,
Чтоб чуть-чуть проиграть, но оставить свой ранг,

Не дав заподозрить себя в чем-то нечистом...
Энвилл взволнованно смотрел на отца
Округленными глазами ("не прослыть б аферистом"),
Но всё же поддался речам мудреца

И согласие дал. "Один, может, раз
Стоит помочь, ведь тот всё же отец...
Да, и, впрочем, в дела включаться пора,
Чтоб разгладить проблем поместья рубец!.."