Он, в свои двадцать пять, столько видел уже...

Он,  в свои двадцать пять,  столько видел уже,
И война замела белым снегом виски,
Боль, как камень гранитный лежит на душе,
И в глазах затаилась тень волчьей тоски.

Он не в силах забыть смерти лютой оскал,
Дикий хохот её в небе, порванном в пыль,
Вспышка справа и в памяти полный провал,
Шёпот: " Мама! ", как выдох из небыли в быль.

А потом долгий путь из сознанья темниц,
И увиденный свет, что по небу разлит,
И слезинка, скользнувшая с длинных ресниц,
У сестрички, менявшей пропитанный бинт.

Терпкий запах лекарств госпитальных палат,
Вместо правой ноги под бинтами культя,
Он во снах слышит вновь, как работает " Град ",
И в " опорнике " пули над ухом свистят.

Его мысли тревожные лишь об одном,
Когда в мирную жизнь опускается ночь,
Не себя он жалеет, жалеет о том,
Что своим пацанам он не может помочь.

Он, в свои двадцать пять,  столько видел уже,
Потому и лежит на висках белый снег,
Ему снится, как он в лабиринте траншей,
С пацанами мечтает о мирной весне.
2024 год.