Поэтическое слово Николая Конинина

«Меня сеяли в поле ;
Аржаничный, знать, хлеб,
Русской, зёрнышко, доли,
Из молитвенных треб».

Что говорят за нас наши проявления? Внешность, профессия, быт, привычки, занятия, предпочтения, друзья, недруги… Что отражает наше явление в миру? Можно ли через внешний облик и поведение разглядеть душу, личность?
Нет. Нет. И нет. Сокрыто. Всматриваться, как правило, нет времени. При некорректном подсчёте нас 8 млрд, делённых на пять рукопожатий.
Единственно текст, будь то: дневник, записки на полях, роман, жизнеописание, стихи, письма, рассказы или сентиментальные зарисовки - только текст, вырванный из сердца, из глубины приватного, при условии сохранности доступа к нему, способен приоткрыть завесу...
Итак, нас обнаруживает текст, письменное слово. Слово – многомерное зеркало мира. «Пишущий обязательно вылетает в пространства» (Н. Конинин)
Перу Николая Конинина – томского поэта-самиздатовца (по большей части), принадлежит более трёхсот произведений. Свои лучшие Слова поэт Конинин посвящает Другому. Другие ; это его ближние: Гумилёв, Анненский, Лермонтов, Высоцкий, Ходасевич, Блок, Есенин, поэты-земляки-современники. Прикасаясь к творчеству значимых других, Николай К. чувствует примерно следующее:
«И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье моё,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвиё». (В. Ходасевич)
Поэтическое растождествление Николая Конинина с самим собой не есть игнорирование себя и не есть отождествление с другим. Это (не)осознанная, профанная, быть может, отчасти, сакральная жертва, приносимая им на алтарь ценностной «лучшести» Другого. «Кониниские» адресаты – жизнестойкие, распятые на крестах и воскресшие в стихах герои-романтики, верующие в Новый завет. Если спросить вас, о ком написаны те или иные строчки, взятые наугад из разных посвящений, вы ошибётесь и не ошибётесь, потому что они универсальны, как универсален путь Героя, как универсален путь Христа. Это молитвы, воспевающие Человека в моменте Истины (Смерти).

Малинину В.В. (отрывок):

Ах, какой стал ты, (Витя), высокий,
Видишь Землю, у Бога, с руки…
там же:
Признавался: грудь рвут лемехами,
Горло давят слова–голыши!

Климычеву Б.Н. (отрывок):

Он ушёл, как всегда, ; ножик в воду,
Разрезая все разом узлы,
И не то, чтоб любил он свободу, ;
Не терпел на устах он узды

Высоцкому В.С. (отрывок):

Ну не врите, что умер, не врите!
И без струн, так вам душу рвану!
Не держите меня, развяжите,
Я собою закрою страну. (видите Хлопушу?)

Афанасьеву О.А. (отрывок)

Нет знаков препинания Поэту, нет!
Сшибает косяки "на волю!" бык Касьян,
Не потому, что пьян,
мычит в ночи поэт.
К себе, сквозь мрак, через обман -
Дар сверху дан!

«Для поэзии важен накал чувств», ; скажет Н. Конинин устами одного из своих героев. Поэт остро ощущает этот накал. Переживаемая им боль за свой род, свою страну, (да что там) ; за всё человечество, подобна боли Христа на Голгофе. «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк 23:34)
«А, может, виновен я,
не им рождённый сын,
что дом Его на Земле уже не различим?!» ; задаётся важным для себя, отнюдь не риторическим, вопросом поэт Николай Конинин.
Преемственная связь времён, воспринимаемая Конининым, как неотвратимость последствий неправильного выбора, привносит в его тексты горький размах и размашистость. Как в музыке, абсолютный слух не исключает детонации в воспроизведении мелодии, так и ритмика Николая К. не умещается в заданную им форму. Мы наблюдаем, как ударные слоги набегают один на другой, создавая экспрессию и неудержимость. Судьбы простых людей, великих поэтов, или героев-современников рождают в горячем сердце Николая К. «геочеловеческий», «геогражданский» пафос, который выливается в занозистую «дранку» стихов и рассказов.
«Погибшие за родину одесную Бога стоят» ; эти слова Николая Конинина созвучны с названием романа Захара Прилепина «Некоторые не попадут в Ад», но звучат они ярче и убедительнее.
Острота чувствования Николая К. отражена и в семейных воспоминаниях - на три поколения вспять. Здесь мы найдём редкое понимание участи земных жён, невест и матерей, подобной участи Божьей матери: «Бабушка моя читать не умела, но было одно письмо, которое она читала всегда сама. Так и ушла с этим письмом на груди. И только на её могиле я понял: мать Мария не первая и не последняя, что отдала своего сына людям!»
«Чёрной тучей я ущелье пролила,
Ледяную растопила криком мглу,
Никого Война домой не привела,
Не садитесь за столом на углу».
Жанровое многообразие творчества Н. Конинина хаотично. Оно ничем и никем не ограничено. Его амплуа задано самим Господом Богом.
В этой связи стоит отметить, как отдельный жанр, талантливые литературоведческие наблюдения автора, записанные в виде коротких заметок, по стилистике отдалённо напоминающих эссе В.В. Розанова. Н. Конинин, несомненно, обладает литературным вкусом и чутьём. Вот как, например, он пишет об Иннокентии Анненском: «Мне близка его манера раздумывать стихотворение – когда смысл копится на кончике пера, а в последней строке падает золотым слитком». Конинин успешно проявляет свой писательский талант в написании исторических зарисовок, притч, коротких и длинных рассказов в жанре фэнтези, где он использует сказочно-мифологические мотивы наряду с ирреальным подходом к действительности («Рождение бабочки по имени Евтрепа», «Пташка и Черепашка», «Околесица» и др.).
В отдельный раздел необходимо выделить любовную лирику поэта
«…Странно ткано ваше имя, Таня,
Боль – уток , основа – нить-любовь.
Сколько лет звездой мерцала тайна
И в тоске ломало шрамом бровь».
Думается, если заняться разбором и систематизацией черновиков, а также изданных материалов Николая Конинина, мы обнаружим целую иерархию жанров.
Щедр Господь на белые отметины. Николай К. ; «бессистемник» и бессребреник. Он мытарь, Левий Матфей. Только наш поэт не «бросил деньги на дорогу» (М. Булгаков), а отлил из них серебряные пули. В обойме Николая Конинина сплошь серебряные пули-слова. Ничего, что иногда попадаются холостые патроны. Главное, цель ясная - доброхотная и добро-творимая.
С пиететом и лёгкой самоиронией вспоминает Николай Конинин критический отзыв на своё творчество Б. Н. Климычева, который сам ему заказал: «Отзыв показался мне шапкой Мономаха. Нелегка, думаю… Где бы взять для неё самоцветов. А потом смотрю: шипы железные. Не спадёт».
Замыкая повествование, подытожу: вот узнал ты человека по его текстам, внимательно всё прочёл, не на раз, и сформировался у тебя образ. Потом сверяешь его с известным тебе внешним обликом и понимаешь: да! Это он! Точно он! В цилиндре, с котомкой за спиной, как прототип героя одного из рассказов. А рядом Пушкин ; собака такая, «сукин сын неотразимого обаяния». Причём про обоих можно сказать словами из того же рассказа: «В нём чувствовалась порода, и не одна». Николай Конинин догадывается, что он одной крови со своими героями-поэтами, что он Пилигрим без страха и упрёка, лишённый или избежавший в своё время статусной огранки, которая в данном контексте не имеет значения.
Авт. Белышева И.С.