Моя любимая малая Родина

      
 Мы оказались в этом зауральском селе в 1969 году, когда мне было 6 лет. До этого мы жили в Челябинске, на родине моего отца. Но климат ли этого прекрасного города мне не подходил или сказалось  то, что в ясли –сад я сдана была с 5-месячного возраста, но здоровье моё было, мягко говоря, не очень богатырским.

 Постоянные простуды, ангины и прочие прелести сменялись чередой. Однажды я пролежала целый месяц в больнице и помню только, что на кровати была привязана красная ленточка, означающая, что мне вставать нельзя, да и слабость постоянно была такая, что  желания вставать не было. И очень хотелось увидеть маму, но посещения были запрещены.

  Наконец , через стеклянную дверь я увидела родное лицо. Мама вынесла меня в больничный сквер на руках и присев на скамейку горько плакала, прижимая меня к себе. Как оказалось, маме разрешили проститься со мной, ибо почти не давали прогнозов на выздоровление.

И вот мои родители , которые работали строителями, бросили всё и переехали в Колташево. Там проживала младшая из маминых сестёр- тетя Тоня  и все, кто приезжал к ней в гости, настолько были очарованы красотой этого села , которое окружено было с одной стороны сосновым бором , а с другой берёзовыми рощами, что переезжали туда жить со своими семьями. К той поре там уже жила моя бабушка (мамина мама) и тётя Аня- старшая мамина сестра.

 И началась совершенно другая жизнь для меня, полная постоянным пребыванием на чистом воздухе и зимой и летом. Родители работали в пионерском лагере и мы с подружкой летом ходили туда . Путь наш проходил по лесу , где встречалось множество полян с незабудками. Даже и сейчас сердце замирает при воспоминании о них, до того они были красивыми. Одна поляна была особенно красивая, она была огромная и сплошь усеяна этими цветами. Когда дул лёгкий ветерок, полна покрывалась рябью волн, и мы представляли, что мы на море.
 
 Покачавшись в лагере на качелях, мы шли в обратный путь , обязательно через овраг к нам домой. Наш небольшой дом стоял на краю оврага. Овраг этот был чудным местом. Он был глубоким, но склоны его были достаточно пологими, заросшими травой и редкими деревьями и простирался от середины деревни и уходил глубоко в лес. Посредине деревни была плотина, через которую проходила дорога. Через плотину вода из местной реки и стекала  в овраг и текла по его дну неспешным ручьём.

 Этот ручей всегда привлекал детвору к себе. На дне его просвечивали разноцветные камушки и резвилось множество мальков рыб и головастиков. Мы ходили босиком по ручью, замирали, стояли не шевелясь, и рыбки тыкались нам об ноги. Весной, в половодье, наш ручей становился грозным, опасным и бушующим. Он заполнял всё русло, сметая всё на своём пути. Плотина не справлялась и тогда вода обрушивалась в овраг, просто перетекая через дорогу мощным потоком . Потом, по окончании половодья, ручей вновь возвращался в своё небольшое русло и неспешно вилял вдоль оврага.
 
Солнце хорошо прогревало его солнечную сторону  и там мы находили первую землянику,  набирали её в стакан и вдыхали в себя воздух, пропитанный этим чудным земляничным ароматом. Мы любили ходить по склону оврага и изображать из себя «учёных», выдёргивали различные травинки и цветочки с корнем, осматривали их, сравнивали листья, корни и цветы. При этом обязательно на нос водружалась оправа от маминых очков.  Далеко вглубь леса по оврагу мы не ходили, так как родители, боясь за нас, пугали рысью, которая может притаиться в верхушках сосен и прыгнуть на нас.

Но не только мы, дети, находили этот овраг привлекательным. Мама развела в деревне  кур  и с весны до осени то одна, то другая начинала характерно квохтать, обуреваемая материнским инстинктом, и начинала парить яйца в надежде получить потомство. Если весной это стремление только приветствовалось и под неё подкладывались яйца и выделялся укромный угол в курятнике, то в конце лета квочки всячески преследовались, от них прятались яйца, дабы не получить к осени цыплят, беззащитных перед осенними и зимними морозами.

 И тогда куры пускались на хитрость, они исчезали на какое-то время и считались уже безнадёжно пропавшими. Потом, в один прекрасный день, вдруг из оврага появлялась курица- вся взъерошенная, квохча и бесстрашно бросаясь на всех приближающихся, в окружении маленьких разноцветных пушистых комочков на тонких ножках. Овраг дал ей укрытие, воду и пропитание во время выпаривания и вот она привела свою гордость и материнскую радость на показ хозяйке. Что делать? Оставалось только принять беглянку вместе с потомством.

 Зимой овраг также не терял привлекательности, снега наметало в него немеряно и мы протаптывали в нём тоннели, выкапывали внутри слежавшегося снега дворцы и замки. Короткий зимний день быстро подходил к концу и мы шли домой в одежде, которая стояла на нас колом от налипшего снега. Но при этом я за 3 года не заболела ни разу.

Летом, когда можно было купаться, мы плескались в местном «лягушатнике», ребята постарше смотрели на нас свысока, они уже умели плавать и купались на пляже.  Возвращаясь домой босиком по раскалённому песку, мы прыгали от одной тени к другой, где песок не так обжигал ноги. Как понимаю сейчас, это были мощные закаливающие процедуры.

А ещё я, которую всегда уговаривали съесть хоть что-нибудь , здесь, на свежем воздухе,  могла выйти с подружкой в огород, прихватив по куску хлеба и с наслаждением есть его вприкуску с луком, который мы срывали здесь же с грядки. Моё чудное, моё любимое село, я прожила в нём всего 3 года, потом мы с родителями переехали жить в посёлок Лебяжье, и в 3 класс я пошла уже там. Но каждые каникулы я рвалась в деревню и вплоть до окончания школы я наслаждалась этой красотой , ела землянику, костянику, клубнику. Но самым большим наслаждением было собирать грибы, за которыми и ходить далеко не надо было, они росли прямо за бабушкиным огородом.
 
Собираясь весёлой стайкой , мы ходили в лес- смотреть как цветут ландыши, знали, где растут «башмачки» и растут заросли шиповника. А ещё ходили ели боярышник, уколы от которого долго и болезненно ныли. Совхозные и колхозные поля (там был и колхоз и совхоз) кормили нас горохом, а кукуруза снабжала нас "куколками" початков. С одной стороны село всё утопало в зарослях черёмухи и, когда она созревала,  мы как воробьи усаживались на ветки и лакомились этими вяжущими сладкими ягодами.  Язык и губы становились чёрно-красными и мы смеялись , показывая друг другу языки.

Но  одной природной красоты было мало и в каждом палисаднике росла уйма цветов- маки, турецкие гвоздики, георгины и огромные, со шляпами как подсолнух и маленькие, поражающие изобилием расцветок.
 
Моя малая любимая Родина, моё дорогое сердцу село, ты так и осталось в моём сердце самым красивым местом на земле.