Английский литературный сентиментализм

Перешагнув свой апогей,
Век восемнадцатый «сломался»:
Стал в чувства проникать людей,
От «прозы жизни» отказался.

Ещё в тридцатые года
И Грей, и Томсон рифмовали
То, что волнует нас всегда
И то, чего так не хватает.

Да, даже в прозе той поры
Уже случались сантименты, -
Голдсмита вспоминаем мы,
Маккензи и, конечно, Стерна.

***
Писатель Бёрк свой взгляд имел
На философские вопросы –
Уверить всех вокруг хотел,
Что польза есть нам от эмоций.

Причём, полярность не важна,
Важна лишь страсть, что возникает.
По Бёрку именно она
Всем в нашей жизни управляет.

Характер должен «вызревать»,
Как плод на дереве рождённый.
Так начинают возникать
Сюжетов новые законы.

***
На первом месте – простота
И единение с природой,
Лиризм, печаль и красота
Любых «времён» любого «года».

Об этом Томсон написал,
Разбив поэму на сезоны.
Аллегорический финал…
Он наступает непреклонно.

Весна – начало всех начал,
Прекрасно лето – наша юность.
Зима – последняя черта,
Но предваряет её мудрость.

***
Похожих мыслей образец
У Юнга (Эдварда) встречаем,
Священник верил: «смерти нет».
«Жизнь вечна», - словно бы читаем.

***
«К весне» нас призывает Грей,
Бежит к элегии от оды,
Мечтает слиться поскорей
С живущей чувствами природой.

***
Вещает Оливер Голдсмит
Устами пастора Примроза.
Неисправимый моралист
Шипов не замечает в розах,

И даже в долговой тюрьме
От принципов не отступает,
Пока развязка, наконец,
Хорошая не наступает.

***
Для «человека чувства» нет
Исхода светлого, к несчастью.
Маккензи говорит о тех,
Кто к добрым людям безучастен.

Бессилен перед злом герой:
У Харли нету сил бороться,
В жестоком мире он – изгой,
В его судьбе не светит солнце.

***
Итог всему подводит Стерн,
Который тонко намекает:
«Сентиментальный джентльмен
Другим дорогу уступает».

И мистер Йорик никогда
Конечной не достигнет цели.
Главы последней написать,
Увы, писатель не успеет.

Зато в России Карамзин
Продолжил стерновскую тему,
А также Пушкин, Гоголь с ним
(Украсил, как никто, «поэму»).

***
Прошёл сентиментальный век,
Герои сразу стали жёстче,
Всё реже ходит человек
Соловушку послушать в роще,

И слёзы женщины не льют,
Склоняясь над романом томным,
Зато в элегиях живут,
В старинных книгах многотомных

И идеалы, и мечты
Дев юных, юношей бесстрашных,
И эталоны красоты,
Недостижимые, пока что.