Подборка

ДЫМ ОТЧИЗНЫ

Дым отчизны курчав и высок
Нарождается в долгие зимы.
Он - лишь неба сезонный приток,
Но деревня и дым - неделимы.

И проталины - у валунов
Труб печных - не заносят метели.
Бей, Отчизна! Стучи колуном,
Стены изб чтобы не индевели.

Бей, Отчизна горячим ключом
Из-под снега... и словом Христовым.
Может стану твоею свечой,
Если сыном не вышло путёвым.

***
И застынет меж до и после
Наш вагончик в сырой ночи.
Глянешь:
— После?  Иль где-то возле?
Тихо. Лишь тепловоз урчит.

Гляну:
— Нет! Нам пока не светит...
Пусть и редко,  бывает так —
Ничего, что бы глаз заметил.
Ничегошеньки!...
                Красота!

СТАРОЕ ФОТО

Пацаны: фуражки, шапки.
Девки малые в платках.
На горе, за домом бабки,
Кто в сапожках, кто в котках*.

Батя мой, такой же малый:
Кепка, белый ремешок.
Первый класс. Ещё начало
Жизни, так сказать–исток.

Парни жмурятся от солнца,
К девкам манится кычко**
Знали бы, где жизнь порвётся,
Обошли бы смерть бочком.

Сколько их, на старом снимке,
Не прожили и полста?..
С родиной уснув в обнимку,
Сами родиною став?

*Котки, коты(сев.)–валенки, укороченные до высоты калош.
**Кычко(сев.)–пёс.

***
Мы от птиц происходим,
От маленьких розовых птиц,
Что умеют ловить на лету
Крошки снежного хлеба.
Только птичье слетает
С румяных — со временем — лиц.
Только в памяти не остаётся
пространства для неба.

Но фантомные боли —
Не в сердце, как пишет иной,
А в спине, меж лопаток,
Где крест, точно шрам, вместо крыльев —
Нас тревожат ночами,
тревожат забытой виной.
И снежинками кажутся
птичьи летящие клинья.

***
В Котласе слякоть и мелкий дождь.
Пахнет горелым и
Лишь небосвод здесь на снег похож
Тучами белыми.

Кажется, ямку копни — водой
Тут же заполнится.
Тянется Котлас состава вдоль,
Но не запомнится

Город ничем. Может, только птиц
Взмахи синхронные.
Будто скрипение половиц,
Скрипы вагонные.

ТЯЖЁЛЫЙ ЧЕЛОВЕК

Когда я думал: "Дело швах!
И в глубину и в ширь..."
Господь нашел меня впотьмах:
Иди и не греши!

И, как дитё, под мышки взяв,
с колен меня поднял.
Его напутствию не вняв,
Я произнёс: "Амбал!

Силён! Ты, кажется, вполне
Поднять повыше мог!
Так для чего оставил мне
Распутицу дорог?.."

Тут мне язык бы прикусить,
Но жалуюсь на век.
Пробормотал Господь в усы:
Тяжёлый человек!

В ТУНДРЕ

Ни ощущения толпы,
Ни чувства, мол, один в пустыне.
Лишь снежная клубится пыль
Под фонарём в ночной равнине.

Ни плохо и ни хорошо.
Ни битвы за себя, ни бегства.
А так, как будто голышом
Стоишь под небом, точно в детстве

Над тёмною речной водой
И над белеющим исподним.
И ни один из всех плодов
Не сорван во саду Господнем.


МАТРЁШКИ

Расписаны светом сугробы:
Там — палех, чуть в сторону — гжель.
Ну чем не матрёшка — автобус,
В узорах рекламы ГАЗель?

И люди внутри, как матрёшки:
Овалы румяные лиц
В платках, в капюшонах. Ладошки —
В карманах, коль без рукавиц.

Дышу на оконную наледь
И тру — Не видать ничего!
Стучится матрёшкою память
О стенки нутра моего.