Останки царицы Пуаби

Глядя как новорожденный сын туго прилепливается беззубым ртом к упругому соску, отзываясь навстречу всем телом, сладострастной болью исстрадавшейся в родах матки, я думала о жизни. О жизни, которую приравнивают к смерти, когда через узкий временной коридор любви приходит сын. Долгожданный и единственный, с прилепленными от натуги к голове рыжими липкими волосиками, с глазами, которые смотрят только в тебя и отражают только любовь. О сыне.

Если бы хоть один мужчина родил. По-настоящему. В одуряющих схватках боли, которая уже смерть, прорываясь остатками сознания к тому, чтобы выжил Он или Она, тот или та, кто всегда будет важнее тебя самого. Смог бы тогда мужчина убить? Или ударить? Или изнасиловать? Открылся бы тогда хоть один бордель?

В Шумере женщины спали на входе в дом, для того, чтобы женщина могла в случае нападения грабителей, закрыть своим телом мужа. Погибнуть за него. А если мужу не нравилась приготовленная ею еда, он мог отрубить любую часть её тела.Сейчас, разглядывая шумерские глиняные таблички с письменностью,похожей на птичьи следы и бумеранги, я знаю, что всё вернулось.К тому кругу, где скорпионья богиня Иштар с птичьими ногами подвесила всё человечество между небом и землей. Говорят, чтобы проверить есть ли на человеке воздействие злых духов, надо насыпать горсть песка возле кровати и если появятся птичьи следы, значит ... приходила Иштар, подвесила душу на крюк и склонив набок голову, смотрит мертвым глазком, чтобы отправить бумеранг за неправедные деяния, за оскорбление Женщины. Не зря знак Иштар - Ж.
Жизнь и ясное небо.

Жизнь-смерть-Жизнь-смерть-Жизнь.