Сумрачная партитура окон

                Сумрачная партитура окон

   Я ж, знай себе, крошился грифелем буквально.
   Стих посвящал оконной раме.
   И сорок дней сидел в затворе,
   и, краешек стола щипая вечерами,
   срывался в перепалки с палками в заборе,
   кусал язвительно траву с кустами,
   и реплики колючие кидал в репейник,
   и переспрашивал участливо я чащу,
   и с тишиною нашушукавшись на три копейки,
   месяцесловил с ночью я блестяще.
   Или отстраивал молчанье домовое,
   и, отстранясь от суеты, всплакнул:
   «Когда ж труба печная взвоет?».
   И лип под вечер к тусклому окну…
   Вот улица пустая  «у» сказала,
   что я последний на земле урод.
   И куртка с гвоздика упала,
   что слышал за версту народ.
   Что я последний проходимец
   по землям грешным на ходулях,
   кто, кепку на глаза надвинув,
   ходульным утвержденьем дурит.
   Что с древа жизни отодрать
   смогу тщедушную я щепку,
   она же (жизнь) при всех дверях, всегда готова дать
   на выбор уличную девку.
   Я кинулся к двери,
   дверь светится, как
   старая рубаха, я рвач
   тщеты и воздуха рубака,
   рву, рву на части дверь
   с отчаянных петель,
   припаянных дождями.
   До опилок раскромсаю,
   до заноз расковыряю.
    Всё верней,
   когда с наскока,
   ждет писца бумага, ;кна –
   созерцателя, подскочить же мне
   на сколько к подоконничьей доске,
   мне, аскету падежей, мне раскольником
   не стать чтоб стекол? С одичанием стучать
   буду локтем, лбом и дланью я
   подробно, дробно, ланью я прикидывался
   только, бью и бью, вздохну глуб;ко, и под-
   прыгнув с криком, боком встану на клавиатуру,
   сумрачную отыграю партитуру окон:
                Там горбыль чернеет крыши,
                и синеет бор.
                На вершок закат завышен.
                Вторник наступает, скоро
                не увидеть ничего.
     И притопну расторопно, и притопну расторопно,
     Пну, пенять мне на обычай, каркну, не сменив
     обличья, додолблю, люблю, угроблю, блюз
     забью на всю оглоблю. Я на чем остановился? –
     в примечание свалился:
                Там горбыль чернеет крыши,
                и синеет бор.
                На вершок закат завышен.
                Вторник наступает, скоро
                не увидеть ничего.
     И притопну расторопно, и притопну расторопно,
     крякну раз, схвачу за шкирку перепуганную раму,
     тряхану пейзаж-копилку…стоп! – стекло то, как
     копирка, ночь права качает. Амен.