Где храм там жизнь

Из отчёта заседания Калязинского клуба
(о роли глубинки) с сайта Русская народная линия.
Тяжело наблюдать процесс умирания русской деревни. Малые города, село – это корни Великой России. Здесь наши истоки, здесь нравственная сила, доказанная веками…Россия всегда была сильна именно глубинкой, селом, малыми городами, где хранились традиция, культура, нравственные ценности, трудолюбие…
 
Давным-давно я с бабушкой иду
По пыльной и наезженной дороге,
Среди полей, и я устал немного,
За бабушку цепляюсь на ходу.
Ещё жива деревня и село,
Ухожены родителей могилы,
Лишь храмов нет, и потому - унылы.
И без крестов большое их число.
Бабуля мне вещает про себя:
Когда была она юна годами,
Тогда трудилась, да молилась в храме
Большая, очень дружная семья.

Мой Прадед, честный труженик полей,
С душой трудился на земле своей…
Три брата, три сестры у бабушки моей.
И не было тогда, почти, иных семей.
Теперь уж никого, жизнь раскидала всех.
Безбожная, что храмы закрывает,
Безродная, что корни вырывает,
Наотмашь бьющая войной за этот грех…
И позади у бабушки война
И непосильный труд, и вдовья доля,
Без мужиков запаханное поле…
Всем, за безбожие, пришлось платить сполна.

Но Бога не забывшая она
Трёх дочерей подняла в одиночку,
И стала мамою моей одна из дочек.
И вымолена всё-таки страна…
Молитвы бабушки я помню до сих пор,
И бабушки слова во мне осели,
Я в детстве окрещён в святой купели.
А жизнь безбожная мне в памяти укор…
Деревня далеко, меня там ждут
Мальчишеские грёзы вольной воли,
Стог за околицей, гороховое поле,
С малиной лес, и с плавунцами пруд.

Ночь у костра, рыбалка и река,
Стрекозы, бабочки, жук-носорог в опилках.
Я снасти закупил, разбив копилку,
Чтобы следить за пляской поплавка.
Всё настоящее. Там верные друзья,
Мечту о жизни вольной обретают.
И нам задора детского хватает,
Нас удержать от «подвигов» нельзя.
Мне в русской печке испекут пирог,
Я козьим молоком с утра заправлюсь,
Мир познавать, без устали, отправлюсь,
На поиск не проторенных дорог…

Я знаю сказки Пушкина в стихах,
Про Лукоморье, про царя Салтана…
И сказку про царевну Несмеяну,
Где счастье жизни, всё же, не в деньгах.
С тех пор прошло так много странных лет.
Я, житель городской, приник к глубинке русской.
Дороги стали там сейчас тропинкой узкой,
А деревенек русских больше нет…
Пруды покрыл разросшийся камыш,
Деревни смотрят пустотой в глазницах,
И хочется порой перекреститься,
На остов изб, без стёкол и без крыш.

Борщевиком заросшая земля,
А в перелески свозят груды хлама,
И люди оставляют землю сами,
Лишь… «мира-торг» в безжизненных полях.
Кругом, разруха без войны стоит.
Крестьянской жизни смыслы умирают,
Домашние угодья зарастают,
Разбитых храмов угнетает вид…
Унынье в свое сердце не впущу.
И в сердце возведу моём на веки
Россию, где леса, поля и реки.
Россию, сам себе я отыщу.

Я буду грезить о земле моей,
С холмами и бескрайними полями,
О луковках, блестящих над церквями
И белых кораблях монастырей.
Молебнах, сенокосе и страде,
Кормилице земле, трудолюбивых людях,
Которые её благоговейно любят,
И будут защищать всегда в беде.
Источниках святых и тишине.
О поле льна, как будто рядом небо.
О нивах колосящимися хлебом
Богатырях, живущих в той стране…

Где русский человек из глубины веков,
Тянулся к святости через труды и веру.
Чтобы не стать рабом у иноверов,
Молился истово и побеждал врагов.
Мне русских сказок любо волшебство.
В них славные дела не чужды люду.
Как добрый молодец с Кощеем биться буду,
Всегда над злом имея торжество.
Унынье в свое сердце не впускал,
И в память сердца поселил на веки.
Россию, храм, леса, поля и реки.
Покинув город всё же отыскал…

И едем мы как трудники средь них,
В село, где жизнь едва уже теплится,
Чтоб в храме старом дружно потрудиться,
И жизни послужить в трудах своих.
Безбожный мной оставлен рубикон.
И бабушкин рассказ причина в этом,
Ведь жизни на Руси без храмов нету…
«Где храм – там жизнь» - для русского закон.
И я, надеюсь, не один такой,
Кого Святая Русь зовёт с укором.
Кто насовсем готов покинуть город,
Чтоб этот русский обрести покой…