На дне

И солнце, уходя ко сну, случайно ткнет в чужую тайну:
Как кто-то, находясь в плену советов, сплетен и дедлайнов
Идет ко дну, дав слабину, он в этих волнах оседает,
Из года в год, от дня ко дню ему там ок, он привыкает.
Привычка ведь такое дело, - чуть сдюжил, переждал - стерпелось!
Слюбилось, свыклось, обжилось, всё сикось-накось, всё авось.
Итак, на дне, поросший тиной, он притворяется мужчиной,
Мужчиной "Мне не повезло, но я назло, врагам назло,
и всем назло взволнуюсь так, чтоб затрясло".
Дрожит, пульсирует трясина, плюется илом, ряской, тиной.
Он в этой тряске молодчина - его обычай и рутина,
Его пустое ремесло. Дно глушит эхо "Всем назло".

Ему бы сродни мореходу подняться вверх сквозь злую воду,
Но он не терпит наставлений с тех пор, как "выбрался из плена
советов, сплетен и дедлайнов" (как раз ногой почуяв дно).
Ему удобней жить без шансов: "Вот я бы то, да я бы сё, но много всяких разных но".
Мужчина "Мне не повезло, но если б это, если б то - тогда бы я не был Никто,
тогда бы я не был никем, тогда бы я не был не тем, тогда бы не было проблем!"
Мужчина "Я сижу на дне, тут глухо, сыро и темно. А если б только солнца блеск...
тогда бы да, тогда бы всплеск!"
Бубнит одно мужчина в дно: «Есть много всяких разных но".
Но как бы солнце не старалось, и как бы солнце не светило,
Его теплу (какая жалость) недосиять до дна и ила.