Лучше девятнадцатого века

Лучше девятнадцатого века
ничего уже не будет у людей.
Изменился тон, и речь у человека
стала быстрой и вульгарной, без затей.

Вот послушайте хоть в фильмах речь артистов —
снят по классике намоешь уйму слов.
А пришедших современных пофигистов...
разве что как побраниться там улов.

Матерится тут и там поэт, писатель.
Шик словцо поёт, с апломбом,  куплетист.
Точно вспять жизнь нашу повернул  Создатель,
и решил что род наш на Земле турист.

Мало тех кто для души читает книжки,
ещё меньше тех кто книжно говорит.
Мы с дворянами в сравнении мартышки,
наша речь как во младенчестве - гулит.

То ли это глоссолАлия от Бога,
впали днесь в инопланетный филотранс?
Что ж в ушах, от кислоты, свербит изжога?
Что, так пошл язык других пространств?

Может стоит наизусть учить Толстого?
Начиная от того кто - Наше всё!
Полагаю просто нет пути иного,
ведь не в прерии идти и не в лассо!

Неуютно в цифровой саванне, душно.
Хит глаголов чилить, трахаться, зажгли...
Снова хочется туда где было трушно...
Тьфу, вот Господи, вот видишь - довели.

Снова хочется туда где упоенье
не обрызгала постмодернистов грязь,
чтоб ласкало, слух души, стихотворенье,
словно древняя глаза ласкала вязь!

Да, важны ирония, сатира, юмор, шутки,
но нельзя же насмехаться над святым.
А иные, прямо скажем, прибаутки
слыша, хочется чтоб стал шутник немым.

Вы представьте если б числа поредели,
в точном равенстве с запасом ваших слов,
от пятёрки до девятки потускнели,
и исчезли с ваших банковских счетов.

И тенденция б пропорции нависла,
как угроза, повторяться всякий раз.
Солидарность верьте помнят предки числа,
ведь словам благодаря дошли до нас.

И развились, и научно пообжились,
доказали что не смог Пуанкаре...
На планете мы, благодаря словам, прижИлись,
интеллект без них как Марио в игре.

От Гомера к 8-ми битным куцым пискам,
от естественности до грошОвого фаст-фуд...
Неминуемо тут будешь в зоне риска,
не спасёт ни многочисленность ни блуд.

Все века хотя бы Библия держала
быт в этическом пространстве доброты.
Но пришла Наука, будто день она настала,
и куда ни глянь всё в воле суеты.

Все шевелятся чтоб лишь набить желудок,
на курорте отдышаться, для рывка.
Мир стал лужей с изобильем серых уток:
бросят хлеба и бежим кря, шшш, га-га...

Упростился новояз до потребленья,
всё изъял что не приветствует комфорт.
А лонг лист души, что копит омраченья,
нам психологи рехтуют, спорт есть спорт.

Иногда на поворотах и заносит,
ведь за всем так сильно хочется успеть.
Мы не видим как нас в океан уносит,
без штурвала, парусов... и в трюме течь.

Потому что нет в сознании тех мыслей,
что дворянам освещали жизни путь.
Но богатства слов, для дум, увы прокисли,
а на дне - отстой, осадок, плесень, муть...

И одно лишь сердце радует как Солнце,
что залит в библиотеках полный бак.
Может сядет кто-то с книжкой  у оконца,
и найдёт Ковчега план, среди бумаг.

И Отчизны внемлет глад и призыванье,
и в прекрасном жажду утолит души,
изъяснится так чтобы насытилось алканье,
излечив все плеши смыслов, слов парши.