Имя на поэтической поверке. Леонид Решетников

  У замечательного, поэта-фронтовика, Леонида Васильевича Решетникова, в стихотворениях на военную тему, ясно чувствуется напряжённость фронтовых будней, днём и ночью, на передовой, в наспех выкопанных окопах:

         «Перед атакой»

Опять звучит сигнал ночной тревоги.
Орудья бьют, - как видно, до утра.
И за рокадой*, вдоль ничьей дороги,
Пылают, словно свечи, хутора.
А в роще тишь. Безмолвие и звёзды.
Плывёт над миром древняя луна.
Но здесь война. Здесь пахнет гарью воздух.
Здесь тишь, как тетива напряжена.
И вдруг, наполнив посвистами чащу,
В причудливом сплетении ветвей
Заливисто, неистово, пьяняще
Заговорил, защелкал соловей…
И в этот миг, за полчаса до боя,
В рассветный этот час я увидал,
Как, к солнцу повернувшись головою,
Товарищ землю жарко  целовал…
Земля моя! Ты нас, как мать, качала,
Вела вперёд, заботясь и любя.
Но лишь в годину горя и печали
Мы поняли, что нет нас без тебя.

*Рокада – железная, шоссейная или грунтовая дорога в прифронтовой полосе, проходящая параллельно линии фронта, служит для, маневрировании войсками и материальными средствами.

  Леонид Васильевич Решетников, (17. 06. 1920.Село Ноледур, Кировской области – 11. 02. 1990. Новосибирск), русский советский поэт, журналист, публицист. Участник Великой Отечественной войны. Лауреат государственной премии РСФСР имени Горького, 1979 год. Почётный гражданин города Уржума, Кировской области.

  Леонид Васильевич родился в селе Ноледур, в 17 км от города Уржума, 17 июня 1920 года, в крестьянской семье. Детство и юность прошли в городе Уржум, здесь он окончил школу и педучилище, работал сотрудником районной газеты «Кировская искра», здесь появились первые публикации его стихов, в 1937 году.

  С 1939 года по 1941 – проходил действительную службу на Дальнем Востоке, где и застала его Великая Отечественная война. В июне 1941 года, вместе со своей воинской частью оказался на Западном фронте под Смоленском.

Принимал участие в боях под Москвой и Ржевом, на Курской дуге, во взятии Кёнигсберга и Гданьска, в освобождении Румынии и Польши. Был разведчиком-наблюдателем, связистом, политработником, военным журналистом.

Дважды после ранений возвращался в строй.
За ратный труд  и успехи в литературном творчестве, награждён орденами Отечественной войны I и  II степени, орденом Красной Звезды, двумя медалями «За боевые заслуги», орденом «Трудового Красного Знамени», орденом «Знак Почёта».

Вот что писал о себе Леонид Васильевич Решетников в автобиографии, которую он поставил предисловием к книге стихов «Избранное»-1981 год, Москва:

  «Родина и долг – два, эти понятия исчерпывают смысл и содержание жизни человека, кем бы он ни был – мастером, воином, поэтом.

  У меня, как у всех, две родины – большая и малая. Большая – это Советский Союз, Россия. Это Пушкин и Ленин, Бородино и Дубосеково, «Аврора» и Байконур.

 Малая – это деревня Ноледур и районный городок Уржум в Кировской области, отчий дом и родители. Гнездо, где я родился в 1920 году и откуда вылетел позднее. Эту маленькую родину, состовляющую часть большой, мне не забыть никогда, как бы далеко я ни уезжал от неё…

  Наша изба была крайней. Рядом с нею, за околицей, бежала неглубокая и весёлая речонка Ноля, а «на задах»,  за огородами, гудел сосновый лес. За ним начиналось поле, куда отец по первому теплу выезжал пахать.

  Именно этот луг и это поле, окружающие деревню леса и перелески, холмы и овраги, свойственные средней полосы России, были в детстве моими учителями, воспитателями и друзьями. Но к числу первых учителей и воспитателей я отношу моего отца Василия Павловича Решетникова, землепашца, плотника и бондаря, который будучи, формально человеком малограмотным, сумел привить любовь к книге.

Он же дал мне представление о первых трудовых навыках. Моя мать Ефимия Михайловна крестьянка и портниха, передала мне любовь к природе, к полю и лесу.
Помогла мне увидеть в них друзей и помощников. Оба они, отец и мать, любили свою многодетную семью, свой дом, свою работу и приучили к этому нас, своих детей.

  В этом ноледуровском доме, а позднее в доме деда Павла Степановича Решетникова, жившего в соседней деревне Письменерь, я впервые услышал слова «долг» и «служба».

  Дед помнил ещё, как он пешком ходил на «турецкую» войну в Болгарию. А отец частенько рассказывал о германской, с которой принёс Георгиевский крест, и о гражданской, с которой вернулся с сабельной отметиной на голове.

«Георгия», поскольку он был серебряным, в трудном тридцатом году мы продали, а серую солдатскую папаху отца я долго ещё примерял на себя.

  Окончив семилетку и педучилище в Уржуме, я начал работать в районной газете «Кировская искра». Но, к этому времени, положение в мире резко обострилось, начали раздаваться первые, пока ещё отдалённые, раскаты второй мировой войны.

 И мы со школьным товарищем, талантливым художником Веней Козловым, впоследствии погибшим в одном из танковых боёв сорок первого, решили, что продолжать жить так, как жили до того, не можем: пошли в райвоенкомат и попросили призвать нас в армию.

  С этого времени, то есть с осени 1939 года, началась новая, военная полоса моей жизни. Отслужив два года на Цициноро-Сахалинском направлении маньчжурской границы, я в июле сорок первого вместе с родной артиллерийской частью оказался на Западном фронте, под Смоленском.

 Потом, попав в танковое соединение, принимал участие в боях под Москвой и Ржевом, в сражении на Курской дуге и в Корсунь-Шевченковской операции, во взятии Кёнигсберга и Гданьска, в освобождении Румынии и Польши.

Был разведчиком-наблюдателем, связистом, политработником, военным газетчиком. Дважды ранен, награждён двумя боевыми орденами и несколькими медалями. После войны окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, редакционный факультет, и десять лет работал корреспондентом газеты «Красная звезда» в различных военных округах и группах войск.

  За двадцать лет службы в армии я узнал и полюбил её. И армия для меня, человека и писателя, - не материал, и не тема.
Она – моя вторая школа, мой второй дом, в котором живут дорогие мои люди, многие из которых стали моими учителями. Я никогда не забуду одного из таких учителей – лейтенанта Панфёрова, с лихой отвагой погибшего в начале войны под Смоленском.

  Перед войной он учил меня азам военной науки, умению сидеть на коне и совершать конные и пешие марши, окапываться и стрелять. Эта наука очень пригодилась мне впоследствии.

Я не забуду того доверия, которое оказал мне, рядовому солдату, начальник политотдела танковой бригады майор Василий Демьянович Осипов, во время боёв на Курской дуге поручившийся за меня перед партией, дав рекомендацию в ВКП (б), в 1943 году.

Третьей моей школой была журналистская работа.

Всегда с добрым чувством вспоминаю я о своих друзьях и учителях по армейской газете – о редакторе Леониде Васильевиче Смирнове, о молодом поэте Михаиле Луконине, рядом с которым провёл полтора последних года войны.

  Они учили меня видеть жизнь глазами партийного газетчика, учили суровой и верной мужской дружбе. Эта журналистика продолжалась и после войны. Многочисленные разъезды по стране, встречи с разными её краями – от Командоров до Бреста и от Северной земли до Кушки, от Волго-Дона до Красноярской ГЭС и от Тюменьэнерго до Курской Магнитной Аномалии (КМА) – открывали незабываемые картины каждодневно меняющегося лика нашей многообразной и прекрасной Родины.

 А сколько удивительных встреч возникало на маршрутах этих поездок!

  Пишу и печатаюсь я с 1937 года. Но началом творческой работы считаю 1942 год, когда в журнале «Знамя» появился цикл моих стихов о войне. За минувшие годы в Москве и Новосибирске у меня вышло около трёх десятков сборников стихов и три книги прозы…

  Мой родной вятский край, а затем Сибирь, открыли мне Россию. А Россия открыла неизъяснимую красоту всей моей Родины. И я на всю жизнь – в неоплатном долгу перед нею, моей родиной – большой и малой.

  Знаю, что сделанное мною – лишь часть того, чем обязан платить я за всё, что дала мне родная земля. Единственным утешением является надежда, что у меня будет ещё книга, которая называется Главной.

  Книга о Родине-России, о родном русском народе, которому я обязан всем, что есть у меня».

  Первая книга стихов: «Походные костры», вышла у Леонида Решетникова в 1958 году, затем выходили сборники, «Шла рота с песней»-1959, «Сирень и порох»-1960, «Земное притяжение»-1962, рассказы, очерки «Меридианы мужества»-1965, «Поющий айсберг»-1967, «Белый свет»-1968, «Возвращение»-1969, «Поле боя»-1970, «Отчий дом»-1972, «Середина лета»-1973.

  За сборник стихов «Благодарение»-1974, получил Лауреата государственной премии РСФСР имени Горького в 1975 году.
«Осенний звездопад»-1976, «Поле жатвы»-1976, «Поверка»-1977, «Возраст»-1978, «Мой век»-1979.

  Перу Леонида Васильевича Решетникова, принадлежат книги воспоминаний о поэтах-фронтовиках, с кем ему приходилось общаться и сотрудничать». Леонид Васильевич написал и опубликовал заметки о творчестве А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. А, Блока.

  В 1960 году, Леонид Решетников демобилизовался, в возрасте сорока лет, в звании подполковника. После демобилизации работал журналистом в различных издательствах, проживал в городе Новосибирске.

  Труженик по призванию, по душевному складу, Леонид Васильевич Решетников, много сил отдал собиранию и изданию стихов-сибиряков, погибших на фронтах Великой Отечественной. Значителен его вклад в дело поэтического перевода.

 Напряжённую творческую деятельность, поэт-фронтовик сочетал с большой общественной работой. Он неоднократно избирался депутатом городского Совета, был председателем правления Новосибирской писательской организации (1969-1973, 1976-1981).

Писатели страны выбирали Леонида Решетникова членом правления Союза писателей СССР и РСФСР, секретарём правления Союза писателей России.

  Ушёл из жизни, в Новосибирске, замечательный поэт-фронтовик, Леонид Васильевич Решетников, 11 февраля 1990 года, прожив 69 лет.

  Замечательный поэт, Леонид Васильевич Решетников, талантливый лирик и философ, искренне, страстно говорил о мужестве воинов нашей армии, воспевал любовь к родному краю.

 Его поэзия – отражение чувств, взглядов русского человека, гражданина, в лучшем смысле этого слова.

  Биография, Леонида Решетникова, была яркой, героической не только потому, что он прошёл Великую Отечественную войну «от звонка до звонка», но и потому, что всегда активно жил, любил людей, жену, своих родных и друзей.

  Леонид Васильевич Решетников – один из немногих поэтов-фронтовиков, сохранивших и после Победы верность «армейской» теме, умел видеть поэзию армейских буден, и уберёг себя, от лакирования фронтовой действительности, в своих стихах.

Из поэтического наследия Леонида Решетникова.

         «Ранение»
Политруку Г. Чернышеву.

Раздался треск, как будто раскололи
Стальной орех, - посыпалась лузга.
И – в первый миг – ни страха и ни боли,
Лишь надломилась в голени нога.

Вниз покатилась кромка небосклона.
Земля. Рванувшись, поднялась торчком.
И я на пашню падал удивлённо,
Сжимая глины потеплевший ком.

И, оглушённый, видел только небо
Пронзительно-лазурной чистоты
Да по бокам, среди остатков хлеба,
Разрывов черно-красные кусты.

Да спину комиссара Чернышева,
Что, сжав зубами плащ-палатки край,
Спасал меня, как старший брат меньшого,
Из ада выволакивая в рай.

         «Бои, бои…»
                Вене Козлову.

Бои, бои – и день и год.
Ветра, походы и сугробы.
Но где-то в поле,
Взвизгнув злобно,
Шальная пуля обожжёт.

Взгляну на мир последним взглядом,
Шагну последний шаг вперёд
И упаду на бурый лёд
С горячим автоматом рядом.

Уйдут друзья в огонь заката.
Промчатся танки, грохоча.
И похоронят у ручья
Меня,
Гремя о лёд лопатой.

Но будет новая весна.
И девушка весною
С милым
Придёт и вспомнит у могилы,
Что здесь зимой была война.

         "Вагоны"

Всё рушила тут
              огненная сила,
Грознее становясь день ото дня.
Здесь в давнем сорок третьем
Проходила
Передовая линия огня.

И где к заливу подступают склоны,
Всё так же,
Как и много лет назад,
Пробитые осколками вагоны
На рельсах несгибаемых
Стоят.

Передохнуть на них садятся птицы
И снова поднимаются легко.
Стоят они,
И тень от них ложится
На берег и на волны
Далеко.

На них легло
Тяжёлых дней тех бремя,
В них гул боёв,
Раскаты горных гроз...
Они
Как остановленное время,
Осколками пробитое насквозь.




      «Старый солдат»

Всё прошёл – огни и воды,
Голод, холод, бой и труд.
Одного не знал отроду –
Громкой славы медных труб.

Под Москвой и Курском бился,
Был убит – и всё ж воскрес.
Взял Берлин – не удивился, -
Видел в снах, свой луг и лес.

Лишь теперь его – признался –
Удивленье то берёт,
Как тогда он жив остался
И теперь ещё живёт.

Альманах "День поэзии"-1985 год.


      "Полководцы"

            Памяти Маршалов Советского Союза
Ивана Христофоровича Баграмяна и Василия Ивановича Чуйкова.

Уже отзвучали последние марши.
Уже отгорели костры их судьбы.
А мы, их солдаты - кто младше, кто старше, -
Всё слышим пронзительный зов их трубы.

Всё видим, как рядом идут полководцы,
Живые с живыми, в строю боевом.
И снова их грозный приказ раздаётся:
 - Умрём. не отступим - Отчизну спасём!..

За ними -Москва, Духовщина и Овруч,
И свет их знамён - в чужедальнем краю...
 - Василий Иваныч, Иван Христофорыч,
Вы слышите нас? Мы покуда - в строю!

Как старшие в доме, по давней привычке,
Уже за дверьми, всё о том, да о том:
 "До крайнего срока не трогайте спички,
Безумцам играть не давайте с огнём..."

Уже за пространством, в подзвёздной вселенной,
Едва голоса и шаги их слышны.
Уходят, доверив нам пост свой бессменный,
Бессмертные Маршалы прошлой войны.

Альманах "День поэзии"-1985 год.




         «Памяти А. Твардовского»

На горчайшей этой тризне
Да не хлынет слов вода!
Ведь он сам сквозь все года
К сердцу строчки-провода
Вёл от сердца
Ради жизни,
Ради слова – никогда.

Пировал под небом ясным,
Заносим ли был пургой, -
Веры он не знал другой:
Красен стих не словом красным,
Светом истины нагой.

Альманах «День поэзии»-1973 год.

       «Встреча»
              Сестре моей Зое.

Ехал я в гости к сестрёнке:
С давних не виделись пор!
Вечером, съехав с бетонки,
«Газик» вкатился во двор.

Домик обшитый. Крылечко.
Ставни с нехитрой резьбой.
Белого дыма колечко
Над жестяною трубой.

И, отстраняя ладошкой
Режущий свет от лица,
Женщина корм из лукошка
Курам бросает с крыльца.

Лёгонький плащ и ботинки.
С кормом сухая рука.
Выбилась из-под косынки
Лёгкая прядь у виска.

В пряди той – первая малость
Снега. И складка у рта.
В ровных движеньях – усталость,
И доброта, доброта…

Вспомнил я детскую пору –
Давние, древние сны.
Как петушки без разбору
Пели в начале весны.

Как выносила им сечку
Мама, убрав со стола…
 - Мама! – шагнул я к
                крылечку.
…Это сестрёнка была.

Альманах «Альманах «День поэзии»-1973 год.

      «Есть на войне жестокая примета…»

Есть на войне жестокая примета:
Когда увидишь – свет звезды погас,
Знай, не звезда упала с неба, -
Это
На белый снег упал один из нас.

Всё меньше звёзд над нами в небе стылом
Всё больше их на холмиках степных.
Идём не по высотам – по могилам
Своих друзей, товарищей своих…

Пусть впереди стена огня и дыма,
Идём с восхода сквозь огонь и дым
К закату, где мы так необходимы,
Как утром людям свет необходим.
1942 год.

             ***

Сколько их? Не считал, дорогая.
Мы убитых устали считать.
В этом поле, от края до края,
Кровью полита каждая пядь.

Эту землю пришлось не от скуки
Динамитом перепахать.
Будут после, наверно, и внуки
Кости дедов своих отрывать…

Если скажет кто: - «Переплатили
Здесь за клок неудобных полей, -
Ты ответь, что у нас не любили
Торговаться с Отчизной своей.