К чему душа лежит

Насчёт очей раскосых промолчу...
И жадных - тоже. Сам не вышел в скифы,
мне как-то скифом быть не по плечу.
Далёк от места жительства Каифы,
точнее - погребения его.
Но сам-то я в другую землю лягу.
Ему легко... А мне-то каково?
Но, может быть, Господь простит стилягу
за все несоответствия мои
стране и роду. Сам себе товарищ,
уже давно привык вставать к восьми -
пойдёшь в ларёк, деньжата отоваришь.
Друзья посмотрят, пальцем погрозят -
не взял спиртного, это некрасиво.
Что делать, я не скиф, не азиат,
и Блок мне в кровь не влил вино курсива,
зато привил особенную речь.
Не он один, конечно, несть числа им,
кого хотел бы в памяти сберечь.
Но разве всё идёт, как мы желаем?
Не верится... К чему душа лежит?
Поди, пойми. Но всё-таки, не я ли
слонялся по земле, как Вечный жид,
не думая о том, кого распяли.
Отнюдь не вечен, значит, лягу в гроб,
даст бог - не скоро, стоит побороться
за лучший мир в какой-то из Европ,
приняв спокойно статус инородца,
к восьми вставая, жалуясь, ворча,
что всё не так, хотя совсем неплохо.
Учителя, советника, врача
нам выдала паршивая эпоха.
Зато живём и судим обо всём
немного сверху, лёжа на диване,
о том, что мы культуру в мир несём.
Не скифы мы, но мы и не славяне,
а как-то так... На женщин глаз кладём,
так те, глядишь, подались в одалиски,
блажная мысль, что речь нам - отчий дом,
исчезла, не прощаясь, по-английски.
Но можно жить и помнить о душе,
о вере, о душевной гигиене,
почив на триязыкости уже,
почитывая Гёте или Гейне,
Не думая - а что там впереди,
приняв своё "прекрасное далёко".
И женщину лелеять на груди,
любимую, как "Незнакомку" Блока.