Триптих о грехах. I

На столике дрожит большая чаша,
В ней плавает измученною рыбой,
Подрагивая с каждым мигом чаще
Пред хрупкой человеческою глыбой

Большое сердце, гнилью отдавая,
И мерзко хлюпая в густом бульоне,
Дрейфуя до фарворового края
По слою жира на пахучем ацетоне,

Дрожит, в беззвучном вопле бьется,
Так резво просит отпустить на волю,
Мой стул трещит, вот-вот перевернётся
И треск в ушах сойдётся с болью.

По лбу течёт вонючий пот и липнет
К моей одежде, вшам под волосами
А голос в вязкой духоте всё сипнет -
Он ходит в пустоте и молится часами

Тот глас замолкнет, я сниму кольцо
И положу его с тарелкой рядом
Глаза намокнут, и, схватив лицо,
Их выдавлю, сложа неровным рядом

То сердце, что гниёт в кривом фарфоре,
Схвачу со всей неверной силой, и,
Словно пьяный на зеленом светофоре,
Бездумно в глотку загоню, толкая вилой

И давясь, каждый вдох благословляя,
Всё буду верить, что я - новый человек,
В желудке сердце не одушевляя,
Черниль глазниц скрывать за шторой век