Кузнечик против Бога

Лик, нанесённый на холст, исправлен.
Благодатный кокос не сорвётся с пальмы.
Дребезжит от гула мой дом хрустальный,
Кто-то огромный смотрит в окно моей спальни.
В рамках приличия под сводом правил
Таится краеугольный камень,
В лощинах в сумрачном сонном крае
Божество горько плачет о сорванном плане.

И всё из-за маленького кузнечика,
Что день и ночь туда-сюда мечется,
Божество над миром корпеет в бешенстве
Страхе таким как есть не сберечь это.
В глубине витков океана млечного
Рвётся ткань пространства сетчатая –
Погрызаю стебелёчки вечности,
Противная я мразь, поперечина.

Инстинктам вложенным вопреки,
Животом сожраны мотыльки,
На Луну лает как ларингит
Над сценой подвешенный Арлекин,
У вседержителя взаперти,
Что его содержимое запретил,
Не имея силы встать и идти,
Для воды лежачий камень-аметист.

Мои мысли – это чёрный юмор
В развалиться обречённых юртах,
Хихикают за плечом суккубы.
Я всю жизнь тут сижу, а ещё не утро.
Нож мне в грызло, бычок мне в урну,
Горло спирта в пасть, чтоб не дурно.
Клещами извлечённые думы
Обесточили к чёрту сенсоры.

Уплетая тонкие сентенции
С диагнозами в качестве специй,
Плююсь запрещёнными средствами
Я всё это оставлю в наследство.

Ангелы с бессовестной пыткой,
Карета не становится тыквой,
Мигалкой заменённое сердце,
Руки по швам, и вскроется выкройка.

Дикарь родом с острова невезения
Льёт отходы в реки кисельные,
Овощные грядки бьются в истерике:
Их не хотят плотоядные растения.

Зато с удовольствием кузнечик
Их потрохами боли излечит,
И, облитая смолой из желчи,
Стреляющая палка не даст осечек.

У большого брата неизлечим
Душевный осадок из саранчи,
Богу не помогут врачи:
Не переловить и не замочить.

Паразитом еле заметным
Подрасти до ветхозаветного
Проклятия, небо залеплено
Роем песчинок несметных:

Мы прыгаем выше голов
И думаем лишь об одном:
Как просрал урожай слепо
Жучков не расслышавший Бог,

Занял ткач насиженный гроб.
После осечек и неудач,
Кузнечик смейся, кузнечик не плачь,
Кузнечик не раб, кузнечик – палач.