Правда и Кривда Египетская сказка

Правда и Кривда

Египетская сказка

Сказка старая, сказка древняя,
Умудрённая, как вселенная;
Жизни вихрями и материей
Темной и энергией
Апокалипсной мистерией
Возникшей в солнечной империи...

Нет страшнее человека
По жестокости своей:
Крокодилы в мутных реках
Уступают в оргии ей...
Крокодил до смерти склизок,
Влажен, зелен, словно ил...
Человек хитёр и низок,
В какой бы сути он ни был...
Его тщеславие легче пыли:
В реку брось – он из реки
Выплывет, хоть был весь в иле
И пускал там пузырьки...
Обсохнет, высушит одежды,
Отряхнётся от гнилья,
И станет вновь таким, как прежде –
Человек-червяк-свинья...
Погрузи его ты в горе,
В стыд, позор иль наготу –
По колено ему море,
Переступит он черту
И пойдёт к желанной цели,
Хоть по трупам напролом...
Для него – что тропы мели,
И лужайка – бурелом. ;

;; В стране, как солнце, золотой,
В давности, песком покрытой,
Отца и матери одной
Плетью, воедино свитой,
Два брата жили в одном доме,
Похожих и несхожих в сонме.
Чтоб утолились в нас печали,
Боги нам детей послали
Несхожих ликом и натурой,
Словно звери с разной шкурой.
Звался Правдой старший сын,
Младший Кривдой назывался.
Каждый до своих вершин
Своей тропою продирался.
Старший добрый был и красен,
Прям, как стрела, как солнце, ясен;
Никого не обманул,
С пути прямого не свернул.
Не обидел никого,
Не присвоил ничего;
Был покладист и учтив,
С каждым добр и справедлив.
Всякий Правду обожал,
Только Кривда обижал.
Младший – призрачный урод,
Карлик грубый и горбатый,
Для него весь мир не тот;
Страшно ненавидел брата –
Как можно Правду не любить,
И мечтал его сгубить.
И однажды Кривда-брат
Заказал у кузнеца
Драгоценный клин-булат
Весь в причудах изразца:
В бесценных камнях тут и там
И с резьбою по краям.
Когда заказ уж был готов,
Карлик, взяв с собой хлебов
В котомку и другой еды,
Кувшин вина, кувшин воды,
Будто отправляясь в путь,
Надумал к Правде заглянуть.
Спешно выразив почтенье,
Отдал кинжал на сохраненье.
Брат, как добрый, верный друг,
Положил кинжал в сундук,
Обнял Кривдуон радушно
И промолвил простодушно:
- Не волнуйся, милый брат,
Сохраню я твой булат!
С лёгким сердцем трогай в путь –
О клинке спокоен будь!
Как свою зеницу ока,
Сберегу его до срока!
Кривда ж, подкупив служанку,
Заоколье спозаранку
Отправился в ближайший луг,
Чтоб развлечься средь подруг.
Служанка Правды ночью тихо
Кинжал украла ему в лихо,
Тотчас Кривде отнесла
И от карла понесла...
Отдав весь досуг разврату,
Возвратился Кривда к брату.
- Где кинжал?.. - А нет кинжала...
Время мести и настало...
Напрасны Правды оправданья,
Уверенья, заклинанья:
- Исчез кинжал… Куда – не знаю…
Но ты не огорчайся, брат…
Я б отдал все блага рая,
Чтоб вернуть его назад…
Не нашёл я след воровки –
Пусть ее накажет жизнь…
Выбери в моей кладовке
Все бесценные ножи –
Там, поверь мне, их немало…
Только карлик на своём:
- Ты прельстился тем кинжалом! –
Обездолил ясным днём!
Не найти мне уж такого:
С широким лезвьем, словно Нил,
Каждый в нём размером с гору
Агат, топаз, гранат, берилл!
Рукоять, как ствол колтоса,
Железо – белизна кокоса!
- Как? Кинжал такой большой?!..
Брат, одумайся, родной!
- Ты украл кинжал бесценный!
Возвращай его, презренный!..
Тебя я к судьям отведу
И управу там найду…
Повёл Кривда Правду в суд
Тягою совестливых пут,
Ту ж легенду рассказал,
Восхваляя свой кинжал –
Молвил с видом он усталым
О горе мнимом карл своём:
-Он прельстился тем кинжалом! –
Обездолил ясным днём!
Не найти мне уж такого:
С широким лезвьем, словно Нил,
Каждый в нём размером с гору
Агат, топаз, гранат, берилл!
Рукоять, как ствол колтоса,
Железо – белизна кокоса!
- Как? Кинжал такой большой?!..
Брат, одумайся, родной!
- Ты украл кинжал бесценный!
Возвращай его, презренный!..
- Ну-ка, Правда, отвечай:
Что от мира ты скрываешь?
Справедлив ли этот хай –
Ты ль кинжал не возвращаешь? –
Судья спросил у Правды строго.
Правда помолчал немного.
- Да, я взял кинжал у брата. –
Молвил Правда непредвзято. –
Его я положил в кладовке,
Где хранил своё добро...
Какой он нужен был чертовке?
Какому бесу под ребро? –
Убейте, этого не знаю...
Пусть возьмёт любой взамен...
Судьи Правду презирают,
Кривда выше всяких цен.
Признали Правду виноватым.
- Какой ты хочешь приговор? –
Спросили Кривду перед братом,
Презрев невинности укор.
- Пусть накажут Правду строго,
Как презренного раба!
Тот кинжал мне стоил много,
Покарай его судьба!
Выколоть ему два глаза
И прислать в мой дом служить,
Чтобы смог он, пусть не сразу
Мне потерю оплатить.
Согласились с Кривдой судьи
И лишили Правду глаз;
И при всём честном прилюдьи
Для Правды свет навек угас.
Отправили служить беднягу
На подворье подлеца,
Как бесправного бродягу
Неизвестного отца.
И опять не в радость карлу
Кроткого почестья вид:
Точит, точит сердце лярва
Жалом призрачных обид.
Юноша красив и весел,
И проворен, хоть и слеп:
Мир по-прежнему чудесен,
Страх и мрак ему нелеп...
Младший брат скрипит зубами,
И беснуется, как зверь:
Будто в лёгких его пламя,
Таурт пасть открыла – дверь
В свою утробу, как в геенну...
Призвал Кривда подлых слуг,
Заплатив высоку цену
Перед перечнем услуг,
Приказал в пустыню брата
Отвести подальше им –
В зыбь песков, за грань заката,
Где столбится пыльный дым...
- Возьмите этого детину –
Сего презренного раба,
И сведите во пустыню,
Чтоб не видеть никогда! –
Тыкнул Кривда пальцем в брата.
Такова была расплата
Тому за кровное родство,
Что он старший брат его...
Но молить стал Правда слуг –
Не за перечень услуг,
Не за прошлые дела,
А во имя лишь добра:
- Не квитайтесь вы со мною,
Как велел вам изверг-брат...
Я рассчитан уж судьбою
На десять жизней уж подряд...
Оставьте лучше за барханом,
Где открыт широкий путь;
Брату же скажите, пьяным
Меня зарыли где-нибудь...
Пожалели слуги брата –
Отпустили, как просил;
Карлику сказали, плата
Воздана по мере сил...
- Воздадут вам боги, слуги,
За старанья и услуги! –
Карлик радостно при том
Заплясал, тряся горбом.
Пошёл Правда без дороги,
Оставив позади чертоги,
Оставив дом родной и край
В будущий свой ад иль рай.
В немом раздумье и кручине
Три дня блуждал он по пустыне,
Томимый голодом и зноем,
Ветром, мраком, непокоем...
Так бродил путём он длинным
По барханам и равнинам.
И добрёл в истоме полной
До усадьбы затенённой.
И под деревом тенистым
Он уснул под шелест листьев,
Не ведая, что бездорожье
Привело его к вельможе.
У вельможи была дочь:
Кожей – день, очами – ночь,
Как сестра богов – красива,
И, как крезы все, спесива.
Доложили ей служанки,
Что под древом спозаранку
Нашли прекрасного юнца…
Не дошёл он до крыльца –
Под оливою в саду
Свалила усталь на ходу.
Но прекрасен он, как бог,
- Никто сравниться с ним не мог
Красотой во всей стране! –
Трещали девы, как во сне.
Усомнилась дочь вельможи,
Что так красен был прохожий,
Приказала всё ж юнца
Проводить к ней до крыльца.
Бросив же лишь первый взгляд
Потеряла в мыслях лад:
Влюбилась в Правду, как Бастет,
И сказала тет-а-тет:
- Умоляю, стань мне мужем!..
Беды все мы вместе сдюжим!
- О, богиня, я слепой –
Нужен ли тебе такой? –
Правда вопрошал в смущеньи.
- Молю, не дли мои мученья.
Я люблю тебя, как есть,
Тебе любовь моя и честь!
Но недолго длилась радость,
Лишь прошла порыва сладость:
Правда надоел жене
И отправился к воротам –
Ему заменою вполне
Стала блажь и тяга к рвотам –
То бишь, понесла жена
От красавчика из сна.
У привратника хозяйки
Сын родился словно бог:
Цветы в саду и на лужайке
Падали ковром у ног…
И умён не по летам:
Отцу – на гордость, деве – в срам.
Мальчик вырос, кончил школу,
Стал искуснейшим песцом,
И к судьбы своей уколу,
Как отец, готов был он.
Играм праздным он с друзьями
Времени не отдавал;
Калам и свитки с письменами
Из рук и в ночь не выпускал.
Зависть стала злобной тенью
За ним бродить и пересуд...
Крепость – лишь его именье –
Покой души ему лишь тут.
- Кто отец твой, безызвестный?
Чей ты сын? Каких кровей? –
Дразнил его кагал бесчестный
В хамской пошлости своей.
- У тебя отца и нету –
Подкинули в гнездо птенца!..
И снося издёвку эту,
Мальчик плакал у крыльца.
Но не выдержав однажды,
Пошёл он к матери своей.
Что желает ведать каждый,
С дрожью он спросил у ней:
- Кто отец, скажи, мой, мама?
Имя назови его! –
Мальчик вопрошал упрямо,
Не желая ничего.
- Видишь, вон, у тех ворот
Ты привратника слепого?..
Это твой отец... Вон, тот...
Мальчик закричал сурово:
- Женщина! Да ты ли мать?!..
Я ль твоё покинул чрево?!..
Надо бы людей созвать
На тебя, постыдна дева!
Надо бросить крокодилу,
Чтоб тебя на части рвал!..
Ты на смерть приговорила,
Того, кто жизнь мне эту дал...
Бросился юнец к воротам
К слепому, бедному отцу,
Взял вина и хлеба с мёдом
И одежду, что к лицу.
Есть и пить его заставил
Сам прислуживал ему.
К ласковым словам добавил
Потом расспросы: – Почему?
Сделал кто с тобой такое?
Зренья кто тебя лишил?!..
Правда отвечал: – Былое...
Брат меня так не взлюбил.
Не по нраву был ему я –
Не носил, как он, горба:
Вот, к судьбе моей ревнуя,
Сделал из меня раба...
- О, отец мой, пленник чести!
Я урода накажу!
Не уйти ему от мести –
Теперь его я осужу!..
Взяв с собой хлебов в дорогу,
Сандалий смену и быка,
Правды сын с молитвой к богу
Пошёл искать клеветника.
Недолго длился срок хождений:
За бархатном уж луга
Простирались их имений –
Нил делил их берега.
Пастушок невинный стадо
Пас пройдохи-горбуна,
И была ему награда
В день краюшка лишь одна.
- Сбереги, прошу, как брата,
В своём стаде ты быка...
А за то тебе расплата –
Вся поклажа и рука
Верного по жизни друга!
Возьми мой меч, сандали, хлеб...
А за то, в часы досуга
К быку, прошу, не будь ты слеп...
Видишь, бедный, притомился...
У меня он племенной,
Белый, рослый... Им гордился
Отец и род весь честный мой.
Много дней бродил по граду
Правды честный правый сын.
И однажды к тому стаду
Кривда-плут сошёл с вершин.
Надумал он полюбоваться
На своих овец, коров,
В молоке их искупаться,
Взяв с собой сто бурдюков.
Издали еще приметил
Он белёсого быка –
Так могуч он был и светел,
Как на небе облака.
- Хочу отведать его мяса,
Заколи его, пастух...
- Он не моего запаса... –
Взор у мальчика потух.
- Выбери себе другого, –
Остальные все твои...
Кривда прошипел сурово:
- Говорят тебе, коли!..
А хозяину скотины
Дай другого ты взамен...
Что за глупый ты детина?! –
Не заметит он подмен!..
Пастух перечить не решился –
Кривда мясом насладился...
О том проведал Правды сын,
Вышел к стаду из равнин
И – к мальчишке напрямик:
- Ну-ка, где мой белый бык?..
Что-то я его не вижу...
Говори, где бык, бесстыжий?!..
- Стадо всё перед тобой:
Из него – твой бык любой –
Какого хочешь выбирай...
- Моего быка отдай!..
- Твоего хозяин съел –
Я перечить не посмел... –
Пожал плечами тут малец,
Моля себе не злой конец...
- Тебе доверил одному....
Нету равного ему:
Когда на площади стоит –
Хвост его в полях лежит,
Голова же – в тростниках...
Ах, бычок мой... Ах, ах, ах...
Какие у него рога –
Нут изгиб меж них – дуга:
Один – на западной горе,
А другой рог – на восточной...
Шкура вся, как в серебре...
Спина – Великая река –
Неоглядна, широка... –
Распинался Правды сын.
- Ну-ка, где твой господин?..
- Да бывают ли такие
Несуразные быки?!.. –
Пастух открыл глаза большие
Со взмахом маленькой руки.
Но сын Правды уж не слушал
Удивленья юнца
С наивным, детским простодушьем...
Вёл к именью отца,
Себя в мальчишке узнавая...
Кривда оказался дома.
Даром время не теряя,
Он повёл обоих в суд –
В тот, что карлу уж знакомый...
Сперва кичился подлый плут.
Но как только мудрый мальчик
Наплёл, что парню говорил,
Вверх подняв с угрозой пальчик,
Кривда спесь свою забыл:
- Что ты злишься, дорогой?
В моём стаде каждый твой –
Какого хочешь выбирай...
- Моего быка отдай!..
- Я другого не приму –
Нету равного ему:
Когда средь площади стоит –
Хвост его в полях лежит,
Голова же – в тростниках...
Ах, бычок мой... Ах, ах, ах...
Какие у него рога –
Нут изгиб меж них – дуга:
Один – на западной горе,
А другой рог – на восточной...
Шкура вся, как в серебре...
Спина – Великая река –
Неоглядна, широка... –
Распинался Правды сын.
- Где же бык мой, господин?!..–
И добавил судьям сухо:
- Чтобы мясом нежным брюхо
Ненасытное набить,
Приказал его убить...
- Да бывают ли такие
Необычные быки?! –
Удивились судьи злые. –
- Помни, лгать нам не с руки!..
Плечами Правды сын пожал:
- А бывает ли кинжал
С широким лезвьем, словно Нил,
Каждый в нём размером с гору
Агат, топаз, гранат, берилл!
Рукоять, как ствол колтоса,
Железо – белизна кокоса?!!.. –
Юноша спросил учтиво. –
- Рассудите ж, судьи нас,
Вы по чести, справедливо...
Я – сын Правды, что без глаз...
- А, так это ж мой племянник,
Жив великий бог Амон! –
С места поднялся охальник.
- Как лучезарный фараон!..
Я от смерти, ведь, когда-то
Спас единственного брата,
Попросив лишь ослепить...
Если жив он может быть,
Пусть ведут его сюда,
И меня пускай тогда
Самого пусть ослепят!..
Чтоб привратником у врат
Мог у брата я служить
И покой его хранить.
Юноша сказал тут судьям:
- Здравы пусть мы будем,
Как всевышний бог Амон,
Как великий фараон!
Если Правду я сюда
Приведу, пускай тогда
Дадут сто палочных ударов –
Сколько дали Правде раз
И лишат обоих глаз! –
Всё, как дядя захотел!..
Пройдохе будет всё в удел!..
И привёл в суд сын отца.
Наказали подлеца,
Служить поставив у крыльца;
Вернули имя и именье
Правде до конца бытья
Во имя правого житья...
Свершилось праведное мщенье!

Сказка старая, сказка древняя,
Умудрённая, как вселенная;
Жизни вихрями и материей
Темной и энергией
Апокалипсной мистерией
Возникшей в солнечной империи...

поэт-писатель Светлана Клыга Белоруссия-Россия