Бабушка

Я помню, как бабушка Дуся
Мне говорила про Русь.
Про трудную жизнь в захолустье;
Про ту неизбывную грусть,
Которая в сердце крестьянском
Скопляется в долгие годы,-
Лишь в песне она расплескаться
Способна мотивом свободным.
Слова бабы Дуси, как гусли,
Звучали напевно, печально;
Мелодией искренней русской
Бабушка слух мой ласкала.
Не сказки, а тяжкую быль
Я слышал тогда вечерами,
И до сих пор не забыл
Те долгие повествованья
О том, как в лесах Костромских,
В глуши вы срубили деревню,
У речки, с названьем смешным,-
Парженик. Сосны и ели,
Дубы вековые повсюду;
Медведи и волки - соседи,
А Леший - хозяин округи.
С тяжёлым трудом, одолели
Вы вековой бурелом,
Острой пилой, топором
Место расчистить сумели.
Староста ваш Барсамон
Взялся за дело умело,
Землю хорошую он
Выбрал в лесу для посева.
В сорок домов разрослась
Вскоре на почве деревня,
Новая жизнь началась.
(С севера вы переехали.
Большая семья трудовая
Дружной общиной жила,
Во времена Николая,
Там, в Вологодских краях).
Теперь же ваш дом - Кострома.

От Барсамоново долго
Вам приходилось за солью
Ездить в ближайший посёлок,
Где-то килОметров сорок.
Зато комсомол очень скоро
Пришёл раскулачивать вас,
Всё отобрали; «народу»
Нужен был срочно запас.
Власти всегда подступали
С ножами к горлу народа;
Ушёл Николай, будет Сталин,
Им надобно крови и пота.-
«Работайте за трудодни,
За галочки; вы ведь рабы.
А всё, что нажито трудом,
Мы смело у вас заберём.
Властям не нужны кулаки,
Давайте с открытой руки.»

Привыкли к условиям новым,
Русский народ терпелив.
Веками он лямку тяжёлую
Тянет; лишь верой он жив,
(Но так же её отобрать
Хотели тогда у него.
И всё ровно осенять
Себя продолжал он крестом,-
Крепкий народ! Не сломать.
Богом дана ему стать).
Трудились, и отдыхали,
Размеренно жили, как встарь;
Песни, как прежде, звучали
В избушках по вечерам.
Приметы, гаданья, обряды,
Советы за общим столом.
И пляски с прихлопом, вприсядку,
На праздники, под хмельком.
Летом грибочки да ягодки,
Страда на широких полях.
Зимою, с лучиной у прялки,-
Часами бабушка прясть
Могла, с сестрёнками вместе,
Под грустные долгие песни.
Тускло мерцает лучина,
За окнами вьюга скулит;
И волки протяжно, тоскливо
Воют на профиль луны.
Отец Петрован на полатях,
А мама Мария у печки;
На лавке уселися братья.
Тихо, спокойно, сердечно
Шли безмятежные дни.
Но вскоре настал ад войны.

Страшное время; такого
Мы не смогли бы представить.
Из каждого, каждого дома
Сыны уходили с отцами
На верную смерть. Сорок первый,
Лето; пылает земля.
Терзают немецкие стервы
Снарядами наши поля.
В лаптях, из глухих деревень
Русичи шли к военкомам,
Чтоб те их за пару недель
Сделали к битве готовыми.
С винтовкой, штыком и гранатой
Пошёл Петрован против танков.
А бабушка Дуся с лопатой,
Позже чуток, к Ленинграду
Рвы уезжала копать.
(Женщин тогда тоже рать
Собралась, Русь защищать).

Третью войну Петрован
Прошёл тяжело. В окруженье
Попал он, и голодал
Там в партизанах; коренья,
Траву и кору они ели.
В сильном пришёл истощеньи
Прадед мой; но живой.
А братьям не так повезло,
Один был убит. А второй
В плен угодил; весь изранен
Вернулся он, как решето,
И умер потом очень рано.

В нашей стране никого
Война, без потерь, не оставила.
Все уходили на фронт,
Землю родную отстаивать;
Вернулись из них единицы.
Такое и в страшном кошмаре
Людям сейчас не приснится;
Пустыми селения стали.
Много на долю выпало им
Такого, что страшно представить.
Подвиг народа мы помнить должны;
Пращуры рядышком с нами,
Пусть благодарность доходит до них
От нас; всем им вечная память.

Бабушка Дуся, тебя вспоминаю;
Спасибо, что душу наполнила мне
Русью. Я верю, я чувствую, знаю,
Что все мы не даром на этой Земле
Страдаем.