остатки черни

На кухоньке разлит горчащий чад,
и дна достигли, вроде, почему же
нам кажется, что снизу постучат?
А тьма при свете, как жена при муже,
которому пожить ещё денёк,
от силы два - он знает, и, не споря,
смирился с тем, что каждый одинок,
и это всем известно априори.
Свечной огарок теплится едва,
совсем чуть-чуть - погаснет доходяга,
но тьма ещё пока что не вдова,
он жив ещё без родины и стяга
в своей войне, он ловит каждый взмах,
в подсвечнике борясь ежевечерне.
А сдастся - и останемся впотьмах -
в серебряном литье остатки черни.
Здесь дно, а все минуты так легки,
как дым табачный, чад - почти что чадо.
На кухоньке окурков светляки
являются источниками чада,
но тьма и свет в романе о войне
прочитаны от корки и до корки...
Ну что, душа моя, прижмись ко мне,
пусть будет страшновато, но не горько,
а если хочешь, просто закури,
чего скрывать, свеча-то догорела.
И слепнут вдоль квартала фонари,
чтоб нас двоих не сдать в момент обстрела.

***

Мне скажет кто-нибудь - не думай даже,
всё будет лучше, всё пройдёт, поверь.
Зачем тебе гадать - а как там дальше,
зачем ломиться в запертую дверь?
Бывало, и не раз, казалось - финиш,
на этом стоп, в руинах город весь,
и стрелки на часах уже не сдвинешь,
а жизнь легка, хоть как её ни взвесь -
гроша не стоит. Наши охи-ахи
растают вмиг в дыму пороховом.
А стиранные мамами рубахи
в пустых дворах? Без них не проживём?
На клумбах - астры, розы в палисадах -
куда без них? Оставь и не греши,
ведь мы из тех, кто жил в шестидесятых
на хилые отцовские гроши.
Но жили, не тужили, пили-ели
других не хуже, что же киснуть нам?
Кто вышел в Че Гевары, кто в Фидели,
кто плохо спал, болея за Вьетнам.
А Куба? А Карибский кризис? То-то.
Всё будет хорошо, к чему бубнить?
Дворов разбитых тёмные пустоты,
погасшая вольфрамовая нить -
всё мелочи, война имеет имидж,
что было там, сегодня есть и тут...
Да только жаль, что мёртвых не поднимешь,
и руки-ноги вновь не отрастут.
Натянутся верёвки меж домами,
рубахи будут сохнуть, но склонясь
над маленькими, будут плакать мамы
о том, что всё случилось после нас.