Да все - деревня мы, друг мой!

Не потому ль воскликнул Гений:
«Глаголом жги сердца людей!».
Сам пал от пули… Честный, смелый,
Душой был солнышка светлей!
Но «высший свет» отверг Поэта;
Загнал в сеть сплетен, лжи, навета;
Дуэль, подстроил что сам царь,
Поэта сбила… Государь
И слуги трона ликовали!
Народ же болью весь пронзён
И по сей день, до всех времён,
До дна глубин, до звёздной дали
(Неужто автор и себя
Сравнить посмел с Поэтом? Ха-а!).

А что, да мало ли по свету
Такого рода чудаков?
«Поём безумству храбрых Песню!» –
Клич-лозунг жизни их таков.
Без них мир стал бы сер и скучен;
Вкус жизни был бы пресным очень.
Но и хлопот от них всегда
«Элите» столько – что беда!
Но всё же с Гением равняться
У автора в помине нет, –
Еще не впал он в «шизобред».
Но как пред Богом коль признаться, –
Он дал бы жизнь, чтоб стать на миг
Аж Гением… Был б Счастья пик!

От этих строк, не к месту шумных
Не к часу-времени «крутых»,
Не в меру вольных и сумбурных,
Смешных местами и пустых, –
К покою тянет душу, братцы.
В деревню, в поле, в лес, к колодцу,
К стогам, где чутко дремлет тишь,
Что слышно, как соломку мышь
Грызёт «законно», ладно, чинно.
Луна там солнышком висит;
Встремглав там время не бежит, –
Живут в деревне тихо-мирно.
Но всё ж, нет-нет да иногда
И здесь – то хохот, то беда…

Да коль не эти бы делишки
Такого рода, всяк сортов,
От скуки взвыли бы людишки
В тисках клетей, домов, дворов
«Кулацких», частных, (хм-м), инхозных,
Средь «ароматных» куч навозных,
В трудах от зорьки до темна.
Деревня – такова она.
А вот какая – не расскажешь…
Но автор тщится тут хоть чуть
Открыть деревни лик и суть.
Читатель, что башкой качаешь?
А-а, в грудь бьёшь, мол, что городской…
Да все – «деревня» мы, друг мой!