Год беспечный, благословением объятый... 1

1


Душу  пел  комками  крови.

Научился  у  калек

обретаться  у  костровий

где  лишь  пепел -  человек...


Где  лишь  ветер - человек,

пламя  раскаляющий,

ищи-камень  осязающий,

вынесен  из  Мекк.


Выймет  меч  из  уст  своих  Экклезиаст,

расцветёт  у  изголовья  смертный  глас,

никому  еще  не  явленным  цветком,

мозг  пытающий  испанским  сапожком.


Что  ни  разум - ослеплённый  исполин,

жадный  до  свершенья  своих  оргий,

с  голым  черепом,  в  котором  клин  в  клин,

( я скажу  тебе,  а  ты  меня  не  трогай ),

вбиты  числа.

Растворяют мысли,  сказанные  вновь  и  вновь,

и  дугою электрической  провисла

прямо  в  сердце -

обесцвеченная  кровь...


2


Я  писал  бы  окно,

а  дальше  -  лес,

взятый  звездой

в  исполинские  кольца

света...


В  ярусах 

опадающих  листьев -

березы...


Бархатистые  кисти  ветвей

свисающие  от  земли

ели.


Переходя

деревянный,  пружинистый  мост

над  дьявольской  ухмылкой  оврага,-


словно  брошенные  куклы,

дождём  обесцвеченные 

кожицы  ос,


воздуха 

папиросная  бумага,


а  в  глубине  аллей,

словно  подзорных  труб

с  выбитыми  стёклами,

лунной  свежести  сруб

за  шагреневым  облаком...


3


Перепрыгивая  через  овраг,

я  заметил  белесое  тело  девушки,

в  озере  возгласы  талой  воды  кружили  её  тело  по  ромашковому  ковру  отражения

её  тела  в  кремневом  небе.


Ей  было  темно  без  меня.

Мне  было  рассветы  её,  провисшие  тёмными  прядями  неба

в  рассвете.


Нам  было  вдвоём  так  хорошо.

Я  ласкал  её  светом  и  голубою  рыбой  воды.


Я  любил  её  тело  и  отвергал  её  душу,

потому  что  мужчине  душа  женщины  нужна  не  была, -

только  тело,

потому  что  её  душа  будет  всегда  принадлежать

кому-то  другому...


Вода  уплывала  вместе  с  её  наготой...



4


Оттого,  что  на  сердце  метель,

оттого,  что  луна  в  образах

дотлевает  в  румянце  щёк

Богоматери  на  сносях.


Звук  воды, заарканивший  слух,

и  старик,

постучавшийся  в  дверь, -

лист,  качнувшийся  в  копоти  бурь.

Металлический  зверь


всадника.

Что  тебе  воды 

или  крови,  означивший  путь

черным  вороном

шалой  беды?


из  глубин  исходящее -

                будь! - ветвью, опорой судьбы,

    пережимающей  горло.

Будь  криком

чьё-то  сердце  унесшей  воды,

и - распоровший  беглую  грудь  ночи

уносящийся  всадник...               


5


Бабочка  слепотою  раскрученною  юлой

взбирается  по  стене  -  вверх...


Ель  лошадиной  мордой

со  тьмою  сличимых  ветвей

замирает  в  окне.


Ветер  приносит  откуда-то

запах  прелого  стога.


Шум  беспокойной  листы  схожий

в  шепотом  вписанных

в  ослепительный  круг  луны -

двух...


6


Всё  в  ней  должно  появиться 

чтобы  сразу  исчезнуть...


Всё  в  ней  должно  начать  дышать

чтобы  стать  видимым,  осязаемым.


И  слово  над  нею  не  властно.


Всё  в  ней  должно  остановиться,

чтобы  петь.


На  краю  своей  пропасти -  она:  тишина,  страх  и ...


но  как  только  вода  окажется  в  её  глазах,-

она  -  птица,

она  -  неудержима,

и  любовь  её - ...


7 


      Туман


Как  неотчётливо  утро...

в  матовом  молоке - ветер

силуэтом  человека,

глядящего  вдаль,

застывает...


Волны  всё  ближе - 

Солнце,

дымчатый  раструб  стекла,

с  ветвью  клёна,

догорающей...


Спускаясь  к  реке,

не  ищи  отражения  своего

в  оке  её,  шероховатом от ряби

о  берегов  обмякших  крылах.


Деревъя 

в  огромных,

светом  наполненных  сосудах

возникают,  как  наяву,

и  исчезают,

как  в  снах...