Рая

1
И смысла не было ни в чем из жизни.
Ни матери теперь уж, ни отца.
Все отняла у маленькой Раисы
Огромная и страшная война.

Все отняла, но медленно и верно
И из нее вытягивала жизнь.
Безропотно , бесчувственно, смиренно
Душа мертвела, как осенний лист.

Белее белого оттенок светлой кожи
Сливался с белизной больничных стен.
Во взгляде, так на детский непохожем,
Забвенья расползался серый тлен.

Едва вздымалась грудь в дыханье слабом,
Как будто бы прося повременить.
Нет. Рая умерла под Ленинградом.
Уже тогда ей расхотелось жить.

В тоскливой тишине, в безмолвье звуков,
Навек забыв и слёзы, и слова,
Средь простыней живая сжалась кукла.
Жива. И в тоже время нежива.

Большая голова на тонкой шее.
Истощена до линии кости.
Вглядишься в Раю, - мир увидишь злее,
Хоть сотню раз его перекрести.

-Ну как ты, Раечка, тоскуешь, дочка?
Ты это брось. Ты нам нужна живой.
Врачую я семнадцатый годочек.
Лицом к лицу со всякою бедой.

Поверь мне, Рая, есть на свете радость.
Есть вещи, ради коих стоит жить.
Не все есть зло. Найдется  благость.
Не дай войне так скоро победить.

А Рае было все одно и тоже.
Чужие стены леденили кровь.
Касанья мамины уже забыла кожа.
Тоской задушена огромная любовь.

Да разве может быть кому-то дело
До немощной бездомной сироты?
Война не кончится. Зато конечно тело.
Не даром на людях поставлены кресты.

Не даром воздух  тяготит отчаянье,
Как будто в спину прямо дышит зверь.
И даже для невинного страдание
Отмерено  нещадностью  потерь.

Нет больше рая в сердце милой  Раи
С тех пор, как маму стала забывать.
И каждый раз, в бессилье засыпая,
Просила и ее с собой забрать.

2
Повадился ходить к Раюше в гости
Истопник одноногий, фронтовик.
Он против смерти негодующий  до злости,
К Раюше всей душой тогда проник.

Раиса слушала нехитрые рассказы
Про доброту, про мир, про лето, про любовь,
Про детские невинные проказы,
Про то, как воля к жизни греет кровь.

Но ничего ее не занимало.
С врачом делился старый фронтовик:
-Недугу этому лекарства мало.
Ей сердце чуткое бороться не велит.

И вот однажды утром безымянным
Истопник к девочке со свертком заглянул.
Но не осилив взгляд ее  стеклянный,
Сей сверток ближе к Рае подтолкнул.

И замер, ждет, как будто приговора.
Вдыхая боязно, едва -едва.
Все в нем кричит,   без слов  взывая к Богу.
Так это девочка ему важна.

Движение. Писк. Комок закопошился,
Наружу выставив облезлый мокрый нос.
Запутался в тряпье, изворотился
И мордой плюхнулся в тепло ее волос.

Пружиной сжалось маленькое тело.
И беспокойно заметался взгляд.
И будто что-то в Рае отживело,
Слезою чистой разбавляя яд.

Из-под волос ее означились глазища.
С крупинкою, в оправе желтой, взор.
Как будто человеческого чище,
Он в душу самую заглядывал в упор.

Дворняга , рыжая, со впалыми боками.
Как Раечка, потеряна , слаба.
И так же тягостно раскроена слезами
Собачья одинокая душа.

- Война и ей разворотила сердце,
Не в час отняв от матриной груди.
От страху и собак стреляют немцы.
Они по зверству зверя впереди.

Я вот хочу  устроить бедолагу
К себе поближе, выкормить, пригреть.
Да вот беда, не знаю с ними ладу.
Боюсь зараз за всем и не поспеть.

Быть может, подсобишь мне попервою?
Глядишь и вырастим ее с тобой вдвоем.
Ишь, любо рядом ей. Всё как с родною.
Даст Бог друг с другом впредь не пропадём.

И Рая слушала. Как будто с интересом.
На кой она? Неужто подсобить?
Тем временем щенок  грошовым весом
Устроился на  тоненькой   груди.

И будто полно стало в сердцевине
Под тяжестью собачьего тепла.
И мысль родилась, как огонь в камине:
"Она должно быть, шибко голодна?"

"Вон как дрожит теперь, замерзла верно,
А может страшно ей остаться без своих?
Да вымыть бы, с рыжиною, да черна.
Не видывала этаких, рябых".

Теперь уж заметался взгляд иначе.
И сердце разогнало в венах кровь.
И мысль за мыслью строились тем паче,
Чем больше чувств оттаивало вновь.

"Глаза печальные, - по матери горюет.-
Да, знаю, знаю,   люто так болит.
Такое марлею не забинтуют,
Микстура пытки той не облегчит".

Потрогаю...- ласкается, незлая.
Вдруг хочется  ее оберегать.
И вслух,  всю немощность превозмогая:
"Тять, тятенька,
              как нам ее назвать?"

3
И с той поры  болезность отступила.
Чума разжала  мёртвые тиски.
Война вслепую, наотмашь рубила ,
Но  все же крепли робкие  ростки.

И Рая выросла. Не сгорбившись, не сдавшись.
Во мраке различая благодать.
Безверием, бессильем надышавшись,
Научена была - не умирать !

Все чувства , пресеченные войною,-
Любовь, заботу, ласку, теплоту,-
Она успела возвратить с лихвою
Неравнодушному хромому старику.

И в детском доме стала медсестрою,
Надежды рассыпая семена.
Всегда при деле, полная -душою.
И в мире этом больше не одна.

Истопника уж нет на этом свете.
И Лайка отжила собачий срок.
У Раечки теперь уж муж, и дети,
Да два десятка  маленьких  сирот.

Порою горло сдавит так тисками
И эхом разнесется злу протест,-
Замрет тогда, с тоскою вспоминая
Истопниковых глаз янтарный блеск.

Да как-то легче станет за душою.
Война сломала.  Бог - благословил
Малышку Раечку перевязать с судьбою
Истопника, что сердце б растопил.