Лабиринт

Свет, гоняющий меня по тёмным коридорам бытия,
Дающий понять, что человечность ещё не умерла.
Этот лабиринт, в котором руки измазавши в грязи,
Я поборол себя, я выжил и простил.

Многие теряли тут себя, а я смотрел и восклицал:
«Не произойдет со мной такого, вы все охотники,
Вздумавши добраться до истерзанного Солнца,
Станете жертвами, жертвами жгучего мороза».

Раз за разом терзая себя, я ударялся в лирику строк,
В отчаянный век грубого нрава, всё ещё «шедшие» норовят,
Измываясь над традициями отцов, ведавших давно и обо всем,
Схоронить под землю мудрость, слаще золотистого мёда.

Лишился народ сердечного жара, затерявшись в водах холодных,
Надеясь, что лишь они смогут смыть давно уж безутешное горе.
Теперь средь людей царят малодушие, гордость и страх,
Процветание сменилось на скорбь, об этом все говорят.

Здесь живущие с честью, ненавидят дни, месяца и года,
Где менять давно нечего, да и себя не переменить никогда.
Под тягостью этой ноши тяжёлой люди прогибались невольно,
Проклинали ревущие толпы действительность да и только.

Здесь с дрожью в голосе многое пытались сказать,
Но после первых слов, речь обрывалась, резонанс нарастал,
Мне последнему дали лишь прошептать:
«Эпитафия моему счастью - плач дорогого народа».