I. Омерта

Эта штука, которую сроду не притормозить,
которая завершается смертью,
продолжается. Чем ее вдоль честить,
впору примкнуть к каморре и чтить "омерта".
Закон молчания, круговая порука
коснется по очереди всех. За ругань
каждый ответит, глядя на дуло в фас.
Третий глаз у большинства из нас
открывается именно в этот момент. Возможность
исчерпана, чтобы не выразиться сильней.
Кровь не течет из-под века, но садит на клей
рот, допустивший оплошность.

Бумага, в какой доставляют мертвую сельдь,
пачкает пальцы. Это ли знак, Иисусе:
никто ничего не прощает уже и сеть
полностью вытянута, шарик в лузе?
Я вздрагиваю. Кручу так и этак лист
в смысле амнистии. Даже на выкрик " колись,
сука!" в икоте расслышишь не больше, чем буквы
И. Х. На просвет - ничего. В том числе, ни духа.

И это - развязка. Теперь разбивать инструмент
следует не в конце концерта, а перед
ним; но если он вдруг состоится, поверить,
что в зале кто не двойной - секретный агент,
сославшись на видео: люди с затылка, в потемках,
фиксируют друг за другом сущую брань,
несущуюся над рампой в набравший громкость
зал; но на деле выходит Тайвань, Сычуань:
география, словом, какая-то. Можно читать и
сверху вниз, и справа налево. Лишь чудо сжатья
губ с другими губами в любовь превращает нажим.
Воздух в реакцию входит с дыханьем любым.

Сколь придирчив зрачок: потому-то он ценит предметы.
Воздух к нам справедливее, благо что сам не зряч.
Чтоб отдать, он словно на грудь принимает мяч,
и для точности передачи нужна "омерта".
Помолчим, чтобы не ошибиться. Мы не живём,
а поносим живущее: все, с чем мы были в связи.
В той душегубке, которая - Ипр, химпром,
кислород, водород, азот это смерть от газов.


    конец 
 Некоторые пояснения: рыба - древнейший символ христианства, наряду с крестом. Мертвую рыбу отправляет мафия к приговоренному к смерти. 
Пару лет назад, на кремлевском концерте для фсб, публику ТВ снимало только со спины. 
Оглашение - слово- искажает, поносит существование, говорю по опыту 8-ми лет медитации от сна до сна. Иисус -Логос - тем самым (без богословия) поносим так же. Жизнь это поношение, не только богословски, но фактически, ввиду сиюминутных прегрешений: Франциск Ассизский каждый день плакал из-за того, что ненароком мял траву и давил насекомых.
Омерта - закон кругового молчания у мафии. Здесь, конечно, я имею в виду не не сотрудничество с властью, а обыкновенное человеческое одиночество. Как поделиться с другим, не понося словом - восприятие, эмоцию, приязнь жизни? Убираем вопрос "как?" и получаем непосредственность, мгновенность. Свободы выбора нет.