Фантазии огня сказка

В подсвечник на столе поставлена свеча,
Бледна и холодна, как итальянский мрамор.
В душе свечи – застывшая печаль,
Хохол фитильный в ожидании замер.

Сгустились сумерки, приблизился слуга,
Сосновую лучину опустил в камин.
Вообразив, что время «броситься в бега»,
Огонь тотчас к лучине подскочил.

Ему наскучило метаться средь поленьев
И утомил его несносный жар,
Плясать в дыму уж стало лень ему.
А, запалив фитиль свечи, надеялся на гонорар.

Слуга поднёс с лучиною огонь к  свече
И тот в фитиль вцепился мёртвой хваткой.
Не на полу в печи, а на столе,
Отсюда можно и сбежать украдкой.

Камин, рассерженный побегом плясуна,
Поленом протрещал и фыркнул дымом.
Узорчатым экраном шевельнул слегка
И погрозил щипцами, как папаша сыну.

Сплясав азартно над  свечою джигу,
Огонь, отныне будет он – Оган,
Заметил на столе на блюде фигу
И вспомнил  ночь, костёр, уставший караван.

Гордясь сознанием причастности своей
К происходящему в тот вечер в зале,
Оган, колеблемый движением людей,
Стих, притаился, осветив портрет,
Висящий на стене в старинной раме.

Свеча, меж тем, согретая огнём,
Слезу густую уронила на плечо.
Ей по вине Огана стало горячо,
Она заплакала неведомо по ком.

Огонь, сжигающий фитиль
Как кабестан, наматывавший якорь,
Мерцающий порою, как мотыль,
Увидел в грёзах деву на костре

И гильотину, и скопца, посаженного на кол.
Оган, умноженный бокалов хрусталём,
Глубинами зеркал и серебром приборов,
Себя вообразил над миром королём,
Забыв, что он силён, пока фитиль здоровый.

Глаза с портретов на огонь
Взирали с мудрой укоризной.
Они-то знали: младости трезвон,
Побуйствовав, когда-то завершится тризной.

Фитиль сгорал, свеча беззвучно оплывала.
Подсвечник принимал её немые слёзы.
В полночный сумрак погружалась зала,
Но, не сдаваясь мраку, полыхали розы!
08.04.21