Шекспир сонет 22

Лукавят зеркала, что я старик,
Пока расцвет и ты в одних летах,
Как только время исказит твой лик,
Надеюсь, я пребуду в вечных снах.

Я в красоте твоей — как в пелене,
Она убранство сердца моего,
Оно живет  в тебе, твое — во мне,
И тут года не значат ничего.

Храни себя, не дай в полон судьбе,
Как я храню себя, тобой дыша,
И сердце берегу твое в себе,
Как преданная нянька малыша.

Но не разбей ты сердца моего,
Оно хранит твое не для того.

Оригинал и подстрочник Шаракшанэ:



      My glass shall not persuade me I am old,
      So long as youth and thou are of one date,
      But when in thee time's furrows I behold,
      Then look I death my days should expiate:
      For all that beauty that doth cover thee
      Is but the seemly raiment of my heart,
      Which in thy breast doth live, as thine in me.
      How can I then be elder than thou art?
      O therefore, love, be of thyself so wary
      As I not for myself but for thee will,
      Bearing thy heart, which I will keep so chary
      As tender nurse her babe from faring ill:
      Presume not on thy heart when mine is slain;
      Thou gav'st me thine, not to give back again.


      Мое зеркало не убедит меня, что я стар,
      пока юность и ты -- одного возраста,
      но когда я увижу у тебя борозды времени,
      тогда, надеюсь, смерть положит конец моим дням,
      так как вся та красота, которая тебя облачает,
      есть не что иное как прекрасное одеяние моего сердца,
      живущего в твоей груди, как твое в моей;
      так как же я могу быть старше тебя?
      Поэтому, любовь моя, береги себя,
      как и я буду беречь себя -- не ради себя, а ради тебя,
      нося в себе твое сердце, которое я буду оберегать,
      как заботливая нянька -- дитя, от всякого зла.
      Не рассчитывай получить свое сердце, если мое будет убито:
      ты дал его мне не для того, чтобы я его возвращал.