Битва за Днепр. 1943

Мы выстрадали эту переправу -
теперь бы выжить здесь - на берегу.
Нас было много - нас осталось мало.
Зарыться бы в окопы, как в канаву,
чтоб сверху сталью нас не накрывало!
И хочется кричать - да не могу.

Мы выступили ночью - странно тихой,
построившись повзводно у Днепра.
Тот берег за рекой, казалось, замер,
как всё кругом - и сердцу стало дико.
И командир, окинув строй глазами,
нам по-отцовски выдавил: «Пора…»

И мы пошли. Ещё совсем живые,
еще совсем хранящие мечты
солдаты, офицеры фронтовые
на лодки погрузились, на плоты.
И мы пошли - ещё совсем живые,
одни - средь тишины и темноты.

И мы пошли. Тот берег станет нашим -
он был всегда, да впрочем, и сейчас.
Так медленно к нему мы приближались -
и тут разрывы на реке, раздавшись,
водою тут же окатили нас.
Но это пекло только начиналось.

Вскипела гладь, и пули  засвистели,
и перепонки взвыли от хлопков,
и лодки сослуживцев от шрапнели
ныряли, разлетались, шли на дно.
А берег был еще совсем далёк -
конечно, мы не все к нему успели.

Как будто в воду забивали сваи:
тропа воды сбивала нас теперь -
и падали ребята, не вставая,
пополнив списки плановых потерь.
Те, кто дошёл, - все тут же окопались
под шквалом пуль - я стал одним из тех.

Мы выстрадали эту переправу -
теперь бы выжить здесь - на берегу.
Нас было много - нас осталось мало.
Зарыться бы в окопы, как в канаву,
чтоб сверху сталью нас не накрывало!
И хочется кричать - да не могу.

Снаряд накрыл… И в будущем столетьи,
в земле сырой вновь встретивши весну,
мы слышим (в сорок первом, в сорок третьем
кто здесь зарыт был, кто здесь утонул),
мы слышим, как, спустя десятилетья,
вы землю снова делите одну.

Мы спим. И не будите  так небрежно -
на разных языках всех нас браня.
Средь баек и забвенья - где-то между,
всё то, что здесь осталось от меня,
лежит в земле - на левом побережье.
И ваши войны снова слышу я.