Иаков и Рахиль

Уж птицы твои не кружат на западе неба.
Рассвет отгорел и солнце стоит в зените.
Ведет хитроумный Иаков стада краплёные мимо.
Сидит Рахиль сребровыйная на верблюдИце.
- Встань, жена, поднимись, подои верблюдицу,
Ибо иссохло горло моё от жажды.
- Нет, не могу я встать, мой повелитель.
Горе мне,  горе! Заноза впилась мне в ногу.
Вечер настал. Заколол ягненка Иаков.
Огонь развели рабы, сварили нежное мясо,
Приправили горькими травами и чечевицей.
Звезды глядят с небес, пастух играет на флейте.
- Встань, жена, поднимись, отведай вечерней пищи.
Как ты слаба и бледна, истомил тебя путь многотрудный.
- Нет, не могу я встать, мой повелитель.
Горе мне, горе! Меня растрясло в дороге.
Долго ли коротко ль шли, и достигли горы Галаадской.
Скот отпустили пастись, разбили шатры на склоне.
Тут их настиг Лаван, пылающий гневом ;
В шатрах дочерей неверных ищет свою божницу.
- Встань, жена, поднимись, отцу своему поклонися,
Ибо не брал я божницы - к чему мне чужие боги?
- Нет, не могу я встать, мой повелитель.
Горе мне,  горе! Крови меня объяли!
Солнце взошло, отстал Лаван умирённый.
Дальше идет караван с добычей сокрытой.
Задумчив, бредет Иаков, терзаемый страхом :
Брата свово, Исава боится он гнева.
 Плачет над долей своей ревнивая Лия.
Смеётся Рахиль над ловким своим обманом.
Смеются пастушьи боги.
Солнце стоит в зените.
Лисы, чуя добычу, крадутся за караваном.