Demon

Всё замерло на пустыре.
Лечу.
Сквозь тело огибает ветер.
Я молчу.
ПаденЬе – страшно. Мир – лишь тлен.
Собой я не спасусь,
и не спасусь никем.

Я – просто парень.
Я борюсь.
Исход известен.
Не боюсь,
Ведь в лапы смерти угождал,
Но никогда
не умирал.

Весь мой полёт – простой пример.
Считаясь злом – не зло совсем.
Стремясь с высот к густой земле,
Все мы – не то. Все вы – не те.

И переливами зари,
Что влас её бывают отражением,
Рождается безликое внутри:
Не чешуёй искрится кожа -
опереньем.

Мне слышно. Раздаются голоса:
Тот, чей был хохот, начинает плакать.
И лязг мечей, подруги боевой слеза,
Всё аж в висках пульсируется знаком.

Добро, прикрытое обманом – всего лишь ложь,
Как не ищи путей,
Я долго так плутал в тисках дурмана,
Любую упустив из выданных ролей.

И правды не найти,
И горя не измерить.
Всё, что могло сгореть - погасло уж давно.
О, мир, я - не палач.
Я лишь наследник.
Средь смуты, полыхающей огнём.

В моём прощании только вспышка.
Светило солнце,
Прямо мне в глаза.
Но я не воин,
Воевать - ошибка.
И я не избран.
Всё дальше небеса.

И в час на пламенном закате,
Увидите меж гор прозрение.
Надежда, боль и страх во взгляде.
Не чешуёй искрится кожа - оперением.

Не помня кто я из собратьев,
Упал в провалы высоты.
Они боялись лишь проклятья,
Не видя очертаний тьмы.

Себя не помня там,
Где каждый был забыт,
Земля, где ополчение – трупы.
Кто здесь вожак – тот честь давно сокрыл,
Сорвав в триумфе все свои скорлупы.

А я, избавившись от страждущих сомнений,
В попытках за секунду в этот путь прозреть,
Всю кожу не с чешуёй, а с опереньем,
Стараюсь всё же лучше разглядеть.

Быть может, не предзнаменование,
Не страшный рок,
Не сказка, и не быль.
А просто по судьбе мне выдано призвание -
Из чешуи вдруг перья сотворить.