Смеётся любовь, мы во власти судьбы
и гремела гроза над садом, что чудесен был и красив.
не щадил там беседку ветер, беспощаден был здешний ливень,
но уйти и вернуться в дом – у меня не хватало сил.
я сидел и писал в агонии. и рассказ был мрачнее тучи,
не страшили меня ни ветер, ни грохочущий дикий гром.
слишком тронула та история, непроглядно собой окутала,
мне казалось, что лишь бумага – это выдержит и поймёт.
её звали прекрасным именем. в честь цветов – ароматных роз.
её взгляд мог тебя помиловать, а порою, лишить всего.
в тишине только и в молчании – удавалось ей быть собой.
и блестели глаза в признании, тихо глядя в одно письмо.
[ но об этом слегка попозже, ведь важнее всего детали.
и грохочет, всё также, гром,
сверкая молнией над холмами. ]
но в тот день всё иначе сталось – облака заполняли небо.
и цвела безупречно ярко, с ароматом чудес, весна.
и спускалась в конюшни леди, плечи были укрыты шалью,
и неспешным небрежным шагом, в своих мыслях витая, шла.
её конь был белее снега – обладатель роскошной гривы,
как всегда он, увидев Роуз, любовно фыркнул, склонившись к ней,
и она обняла Эола, что в значении «быстрый ветер»,
и в седле уместившись опытно, побрела на нём в лес скорей.
её путь был отнюдь не близок, но далеко ведёт лишь страх,
потому она прям с рассветом скачет в самую глушь, в деревню
ведь узнай обо всём отец, с мудростью в пожилых глазах,
её бы, верно, давно заставили – против воли пойти в невесты.
деревня тихая их встречала отголосками сельской жизни,
и в центре, с церковью у причала, стояла почта – склад чьих-то мыслей.
как обычно, её здесь ждали. она ведь гость, и отнюдь не редкий,
только Роуз не замечала, что давно уже словно в клетке.
так о чём мы..? письмо. в конверте
с нужной маркой, всё тот же адрес.
миловидная леди Роуз.. не может даже себе признаться.
утонула, увязла сильно, растворилась в...прекрасных письмах.
ей писал кавалер из сказки, очень прочно засевший в мыслях.
так шли месяцы, впрочем, годы. и взрослеть начинала Роуз. понимала, что будто зря —
она душою с ним даже в осень.
так забавно всё начиналось, так летело поспешно время.
она себе ещё не призналась, что ей больно и страшно верить.
однажды вечером, в пыльном зале,
полном книг и, конечно, таинств,
Роуз с папой в кругу читали,
средь любезных друзей из Лайвли.
это было уютно, славно, и повсюду мерцали свечи,
её отца и её все знали,
и казался волшебным вечер.
да как будто ничто не может, изменить её жизнь мгновенно
вот сидит она средь господ,
обсуждающих стиль Жюль Верна,
и задумчиво смотрит в книгу,
да листает страницы в пыли,
но… наткнулась, случайно, Роуз
на письмо, что.. давно забыли.
любопытство её взыграло, одолело другие чувства
и она забрала себе, то письмо, что давно не нужно.
уже дома, в просторном зале,
слышен треск был в большом камине,
разместившись в уютном кресле,
Роуз ровно держала спину.
в одиночестве тихо грелась,
и достала конверт тот самый,
через добрые пять минут,
чтобы всё заливать слезами.
слишком сильно её растрогали,
и рождали мурашки, строки
потому что писал мужчина,
что в моменте стал одиноким.
он утратил любовь всей жизни,
и остался один с младенцем.
и писал он своей сестре,
говорил, еле бьётся сердце.
рассказал, что собрал все вещи
и готов в любой миг уехать.
потому что здесь слишком больно
оставаться при всём при этом.
леди Роуз утерла слезы,
ей, боюсь, это всё знакомо.
ведь она потеряла маму..
и отец по сей день расстроен.
засыпала, витая в мыслях,
собиралась пойти на глупость.
и подолгу не шёл к ней сон,
такова леди Роуз сущность.
утвердилась в своей идее.
по утру, в грациозной позе,
выводила слова рукой
на бумаге, изящно, очень
и красивыми были буквы,
да держала в руке чернила,
чтобы чистым остался лист,
содержащий свои мотивы
слишком добрая леди Роуз,
восхищалась случайным взрослым
и желала ему всего,
что могло уместиться в строчках.
понимала и сострадала,
человеку,
считая сильным.
тихо думая о своём,
позабытом, родном, фамильном.
аккуратно поставив точку,
вписала ей незнакомый адрес.
с тихим вздохом: письмо готово.
и отправится очень скоро.
[ небо стало волшебно синим, одеялом струясь над всеми.
и у сада, вдоль той тропинки, ароматно цвела сирень.
начиналась сама история, вновь играя на струнах сердца,
не иначе сама любовь, наконец, постучалась в дверь. ]
ей Дворецкий, в сей час нежданный, с интересом принёс письмо.
почтальон ведь для юной леди даже лично пришёл в поместье.
леди Роуз поспешно взяв, положила его в трюмо.
подсказав, что в её покоях, не может долго стоять Дворецкий.
наконец-то осталась Роуз, одна, лишь с гулко стучащим сердцем,
и дрожащей рукой достала запечатанный тот конверт.
любопытство, с тревогой вместе,
в одиноком девичьем месте,
по какой-то причине сложной неизбежно сошлись в дуэт.
с предыханием распечатав, без оглядки увязла в строках,
удивляясь тому, что видит,
ожидая другой исход.
ведь ответил не тот мужчина, увязший в судьбах сплошных уроков,
да и леди, по правде, стоило
в прошлый раз посмотреть на год.
отвечал ей любезным тоном, весьма признательно, очень лестно
обычный юноша, был постарше, безупречно владел «письмом»
как будто искренне, словно честно
(однако это нам неизвестно)
он рассказал, что простой мужчина, являлся парню родным отцом
говорил, что гостит у тетушки,
что приехал помочь ей делом,
и, конечно, он как мужчина,
обязан встать во главе всего.
[ вот так бывает. случайно, в общем-то
в обычной жизни не встретишь, в обществе
не познакомишься с полной лёгкостью,
с людьми, что в вечности.. далеко ]
с того дня потеряли Роуз, но только образно, не пугайтесь.
ведь у них началось общение, пересылка туда-сюда.
ей казалось всё явной сказкой, ей вообще, если уж признаться,
захотелось пропасть с ним в юности, оказаться там навсегда.
разговоры имели смысл, их слова обладали силой.
если честно сказать, им даже, удалось переслать портрет.
им прекрасной казалась внешность, их взаимно тянулись души,
и, конечно, хранили оба, свой «малюсенький», но секрет.
леди Роуз делилась многим, с этим юношей — лордом Генри.
вплоть до главных по жизни целей, до мечтаний, её идей.
он взаимно писал о том же, распыляясь,
как горный ветер.
добывал далеко, на севере, целый ряд дорогих камней.
и их чувства так возвышались, неизбежно сближались люди.
но невинным всё было, (впрочем, все надумают всё равно).
день за днём были туже путы,
и тянулись как век минуты,
их общение, незаметно, их тянуло с собой на дно.
ведь вопрос поднялся о встрече.
реальной, личной, душевной, лёгкой
хоть один бы... один бы вечер
мог пленить её, дать умолкнуть.
[ жизнь проходит, уткнувшись в письма,
пропадают шумны гулянья.
её папенька заходил, сообщить про балы, свидания.
но не нужно ей это больше, интерес лишь в одном, в любимом.
отказалась от всех танцоров ради писем с её незримым. ]
заходит солнце, устало, ярко, окрасив в розовый небеса.
и началась на той самой почве их первая в жизни ссора.
заходит солнце, её пленя,
но она вовсе не так проста,
их любовь, это точно правда, во многом стала её опорой.
они ведь могут, уткнувшись в письма, сидеть часами, читать, писать их,
и каждый раз ожидание нового тянется словно вечность.
им вместе быть суждено, им кажется,
но одно лишь в глаза бросается,
что под ними, как пропасть, в общем-то, разрастается неизвестность.
они открыты, бездумно, искренне. и знают все друг о друге, письменно,
перед ними как на ладони, лежат столь важные им детали.
им и сложно, и трудно, вместе быть,
как по воде без конца по течению плыть,
но их вера в любви и в том, что они её наконец узнали.
[ и так шли годы. сменялось время, чудили ветер с самой природой,
и неизбежно взрослела Роуз, с любым сезоном цвела сильней.
обычный вечер, как прежде прожит,
таил, от части, в себе морозы,
ведь ей сказали, что эта осень —
хороший шанс присмотреть мужей.
от новостей раскраснелись уши, в глазах темнело, кусала губы
но папа больше её не слушал.
сезон весны — он один из лучших,
и от того, лишь минуя зиму, случится бал, что других важней. ]
и после, утром, волнуясь сильно, с Эолом леди спешит к причалу.
и конь, ей верный и очень умный, как чуял: скоро им быть в беде.
их как обычно с улыбкой ждали,
и как родную её встречали,
но все волнения подтвердились и оказались в его письме.
[ поймите верно, но лишь в начале, любовь незримая — словно сказка.
влюблённость, крылья, мечты... печально. ведь дальше мыслей не видно грани.
мы любим, терпим, мы все желаем, мы верим, ждём, но увы, напрасно.
да, у любви для нас есть урок: её питать нужно очень страстно.
любовь же не терпит бездействий,
с ложью
её лишиться легко, ненастно.
она не терпит и грязных слов, не терпит ненужные людям маски.
она хрупка. и в руках влюблённых,
всецело, вечно, лишь им подвластна.
и двое решают свою любовь.
прекрасной ей быть или стать несчастной. ]
побледнев и с руками, что лишь дрожали,
ей письмо открывать было очень страшно.
ведь отчётливо и в деталях, она запомнила разговор.
и читая родные строки, очень трепетно, но затяжно,
поняла, что слова любимых, очень сильно наносят боль.
обсуждали они недавно очень важную, правда, тему,
мол им надобно хоть на день, наконец, повидаться в жизни.
это точно решит проблему, и придумают чудо схему,
но увы, за них, видно, всё, много лет как решил Всевышний.
не взирая на слов красоты, обещанья, ушедши в ветер,
не смотря на его возможность, он увы, не приедет, нет.
но он всё в мелочах продумал: он ей вышлет сейчас же деньги,
и пускай леди Роуз вскоре приезжает к нему в ответ.
говорит, будет всё чудесно, безучастной не станет тетя,
обещает, что не узнает, леди Роуз беды, хлопот.
но поникла немного леди.
её чувства слегка задеты,
потому как мужчина старше,
обещал ей других высот.
[ вы, конечно, здесь возмутитесь. в чём проблема? вперёд и в путь.
только Роуз уж очень сильно, неимоверно легко спугнуть.
она ведь младше мужчины, в целом, на пять минувших когда-то зим.
её отец — одинокий, близкий, другими точно будет судим.
он обещал ей приехать... (собственно, сколько слов проливал за зря),
что приедет, они обнимутся, он закончит свои дела,
что попросит, как подобается, у её отца, её руку с сердцем.
и тогда назовёт леди Роуз перед всеми своей невестой. ]
Эол любовно склонился к Роуз, что роняла от горя слезы.
и неспешным, небрежным шагом — они вместе пошли на берег.
на песке, под лучами солнца, в мыслях были одни вопросы.
она больше, увы, не знала, во что ей стоит отныне верить.
но глаза её приоткрылись.
на мир, небесную гладь в округе.
она восторженно ощущала отдельно каждый лучик светила.
и слезы шли по щекам, а руки..
чего же ими себя лишила..?
любимых танцев под дивны песни,
с восторгом всех на неё смотрящих,
и в каждый, каждый волшебный вечер,
чтоб обнималась с отцом в придачу.
жалеть не будет. ведь это время
прошло не даром, а даже с пользой.
жалеть не будет — она решила,
однажды станет и чем-то большим,
чем просто очень душевной леди,
способной всё обсудить на свете.
а станет, может, женой любимой,
с бесценным даром любить едино.
и вдруг.. хотя нет, она знает точно,
что лорду Генри не меньше больно.
и каждый раз, бросив взгляд на небо,
они становились немного ближе.
ведь если смотрят на те же звёзды,
и те же ливни бросают в дрожь их,
то значит, может быть, всё возможно,
отважно если подпрыгнуть выше.
[ но будущего не бывает у любви без чётких действий.
и если испугаться, рискуешь потерять.
не всем дано быть вместе,
но можно побороться, за лишь одну
возможность
хотя бы обнимать. ]
«мой последний тяжкий вздох» — сказала Роуз.
она решила впредь не горевать.
и напоследок, расписала на бумаге, всё,
что чувствует и думает,
опять.
она делилась очень точно каждой болью,
сомнением, частичкою души.
и если только дать ей нужный повод,
её огонь будет ничем не потушить.
торопясь и, наконец, поставив точку,
да в сотый раз перечитав своё письмо,
она отправила его, волнуясь лишь немножко.
надеясь, он нарушит ей покой.
она всё рассказала без утайки.
да так, как это делала всегда.
и пусть «всегда» — это три года, без оглядки
она бы повторила всё тогда.
[ ведь чувства были реальны,
это правда.
и лжи, возможно, не было у них.
а знать наверняка...порой не надо.
но черти любят омут, что утих.
конец придёт всему, придёт когда-то.
пора дописывать, заканчивать и стих.
агония мрачнее туч над нами —
таких нелепых и уж точно не святых ]
прошли морозы, весна приближалась
и красивым казался вновь мир.
расцветала природа, касалась
и играла на струнах души.
леди Роуз в изысканном платье, пышном в пол, изумрудном, в цвет глаз
и отец уже поджидает в столь особый, волнительный час
их стоит наготове карета, у обширных блестящих ворот
и усеян весь сад ярким светом, заглушая душевный минор
благоволило им всё в этот вечер, вплоть до ярких небесных светил
и красиво смотрелась та роза, на камзоле отца в цвет листвы
и пускай никто дрожи не видит, но у Роуз и сердце дрожит
потому что сегодня решиться на что-то важное кто-то спешит
наконец, приближалась карета к необычно красивому месту,
где задолго готовились явно к их с отцом дорогому приезду
и устроившись над поляной, с великой силой раскинулась ива,
у подножия милых мимоз, что рассыпались вдоль пролива
уже собраны были гости, музыканты играли славно,
и стояла в краю беседка, белоснежна, с узором птиц
стол ломился от явств изящных, обстановка была забавна,
и толпилась вокруг закусок миловидна толпа девиц.
приезжали всё больше люди, становились погромче песни,
леди Роуз вдыхала запах столь прелестных, простых мимоз
одиноко гулявший ветер, тёплым духом,
вполне уместным,
уносил все её печали за далёкий большой утес.
одинокой на пышном бале, даже если в краю природном,
разве может остаться леди, или вовсе сбежать, любя.
потому в этот час субботний, в кругу добрых друзей почётных,
её покой нарушает громко
шедший парень, чуть-чуть «шипя»
он споткнулся довольно сильно, неуклюже потер свой локоть,
выпрямляясь, он встал напротив, расширяя её глаза.
удивлённо смотрела Роуз, на мужчину,
чей рост серьёзен,
застывая в немом вопросе,
обнимая сама себя.
он представился, и галантно протянул в честь знакомства руку,
чтобы как это было надо — целовать джентельменски кисть.
предложил ей развеять скуку,
предаваясь весёлым звукам,
скрасить танцем волшебный вечер,
если нужно, кричать «на бис».
он уверенно вел, и статным стал казаться побольше многих,
и влились они в шумный танец, полный смеха, счастливых лиц.
закружила их песня вихрем, покраснеть заставляя щеки,
и стирая любые блоки, да лишая её границ.
он шутил и смешил, с успехом, продолжая весёлый танец.
и харизма его небрежно зацепила её слегка
он отвёл их двоих к фуршету, не лишая её звучаний,
наслаждаясь большим талантом музыкантов из городка.
и он признался. сказал, что честно, его просили отцы из Лайвли,
найти укромное Роуз место, украсть на бал, ведь он был в разгаре.
и леди бросила взгляд на папу, что волновался, стоял с друзьями,
и улыбнулась ему, стремясь,
дать знать, что он
явно был в ударе.
она не злилась. ценила юмор, а так же чувства и бурю мыслей.
тем более, сталось, отец её,
давно хотел, чтоб она светилась.
и парень весел, красив, с задором —
(чего ей мало хватало в жизни.)
и пусть повержен отцовским спором,
но всё же, трепетно, что так вышло.
ведь вечер длился до самой ночи,
а он ни шагу, вообще, не сделал.
другие тоже хотели,
впрочем,
там каждый танец был с ним, на деле.
он так решил.
не хотел иначе,
взыграло ясно мужское чувство.
добиться нужно её руки,
пускай идея — само безумство.
но так бывает. ведь всё сходилось:
отцы их в век воплощение дружбы,
и то, как в танце она кружилась....
она не может прослыть ненужной.
а бал утих пред рассветом самым, когда мороз лишь бежал по коже.
он ей казался вполне удачным,
во многом даже он был роскошен.
и дома, сбросив скорее туфли, без сил, с улыбкой, смотря с балкона
она глядела в ночную синь,
в уютном кресле, любуясь вдоволь,
и мыслей было, конечно, много
о том мужчине, малознакомом,
он ненадолго забрал тревоги,
задел минор ей своим мажором.
смешались чувства, запутав сильно, и между делом ей было стыдно,
ведь леди помнит ту гору писем, но разум твёрдо про всё решил.
она писала.. так долго, скрытно,
писала искренне, очевидно,
но всё же тот молодой мужчина в письме последним не удивил.
он говорил, мол всё будет вскоре, им стоит просто друг друга ждать.
они вовек не узнают горя, он не устанет о ней мечтать,
приедет, точно, когда не знает, но это будет — просит понять,
а ей.. устала напоминать.
она боится. ведь время тает
и ускользает
от них двоих.
она быть может, могла б влюбиться,
вдруг здесь найдётся другой жених..
и так бывает. мысли менялись, любовь тонула в грязи из чувств.
она напрасно его любила, — ей так казалось,
годы идут
и несерьёзность, большая глупость, огромный страх, непосильный груз. —
в ней всё смешалось.
мало что осталось —
из тех, начальных, крепчайших уз.
она ответ ему не прислала. и рада, что всё же пошла на бал.
и как бриллиант она там сверкала,
там мало кто её смог узнать.
и ей приятно, по-женски, стало
вживую чувствовать мир вокруг.
и даже с толку, слегка, сбивало,
рождая россыпь душевных вьюг.
она сияла, по правде, сильно, ведь как же важно для женщин —
это
быть явно нужной, побыть красивой, влюбиться в строчки стихов поэта,
ценить мгновения, где все так рады,
хоть раз за годы побыть прекрасной,
ведь леди точно должны сверкать,
не вянуть в замкнутом их пространстве.
и принцип Роуз — один мужчина, ей больших взглядов не нужно вовсе,
но лучше быть в настоящем мире, ведь только в нём всё,
вообще, возможно
нужда ей быть, ощущать и видеть,
вдыхать, ценить, говорить, насытить,
и счастье в ней воссияет прочно,
лишь рядом будет любви источник.
что дальше было?
зацвели вокруг дома розы, ароматом наполнен сад был,
стоял шумный, уж очень громкий, женский, важный, важнейший спор!
леди Роуз выходит замуж! как же праздник, ну впрямь, украсить?
и нужна ли большая россыпь дорогих и живых цветов?
— просто наглость! это вульгарно. нет, это явно ненужный цвет. вам фуксия пусть снится на ночь, а леди нужен персидский! нет!
всё полным ходом, идёт как надо, мужчина с бала не любит медлить! и Роуз...счастлива безвозвратно, в кругу любимых, прошу заметить
и всё сложилось. женитьба, сказка, влюблённость, счастье, все были рады.
и долго их поздравляли люди, в поместье с добрым названием Лайвли.
шли годы, таял увядший ветер, в один из снежных дней я родился.
любил наш край, любил всё на свете, я рос в мечтах стать свободной птицей.
хотел увидеть весь мир глазами, в которых всё возымело смысл.
когда стал взрослым, я смог уехать, и перебрался тогда в столицу.
учился, многих вдвойне усердней, чтоб наконец-то мечты сбывались.
и встретил Олив. в саду Прощаний
я влюбился в неё безмерно.
общались год, может даже больше,
она решила знакомить с папой.
я был готов, был вполне серьёзен,
тогда кольцо стал держать в кармане.
всё прошло безупречно, гладко, несмотря на прищур во взгляде.
он смягчился, когда узнал: я прошу лишь её отдать мне.
мне доверить её, навеки, ведь любить я всю жизнь намерен.
и, пускай мне и было страшно, наконец-то он мне поверил.
снова время. проходит спешно. мои предки её не знают. не успели с нашей учёбой приехать в гости к моей семье.
и снова летом, другим, застряли,
в нашем доме, в моём поместье,
который мне удалось купить и сделать рядом с ним ателье.
Олив стала швеей, прекрасной. талантом блещет на всю столицу.
и в один вечер.. я был сломлен. и я не знаю, зачем.. так вышло..?
и затянули светило тучи, омрачили собою небо.
загремела гроза над садом, что чудесен был и красив.
не щадил здесь беседку ветер, беспощаден был грозный ливень,
но уйти и вернуться в дом – у меня не хватило сил..
я сидел и писал в агонии. и рассказ был мрачнее тучи,
не страшили меня ни ветер, ни грохочущий дикий гром.
слишком тронула их история, непроглядно собой окутала,
мне казалось, что лишь бумага – это выдержит и поймёт.
Олив мне показала письма, о любви рассказала сильной,
сообщила, что это папа — в нашем возрасте вёл роман.
и их чувства взаимны были, да таили большую силу,
но однако.. эта история имела явный в себе изъян.
я почерк мамин узнал мгновенно, хватило жалких секундных стрелок,
чтоб сопоставить такие вещи, чтобы меня пробирала дрожь.
я слушал в детстве сказки об этом, их мама на ночь мне говорила,
и представляла: «а чтобы было?»... в тот раз решись бы она сбежать..
потому я писал часами, сверкало, гром порождал мурашки,
и билось сердце, в печальном вальсе — кружась и рушась о детские сказки.
писал о маме, о лорде Генри, о папе, позже — себе и Олив. судьба кружила. она смеялась. и близко нам никто не пророчил
такой исход, такой темп в сюжете, такой нам жизни и это, впрочем, меня волнует, и правда сильно.
ведь ритм жизни нам
не подвластен
очень.
сейчас я понял, что да, мы можем, владеть и делать какой-то выбор. но как же точно.. не всё возможно
совсем предвидеть,
лишать улыбок.
мы пишем историю сами, подчиняясь при этом Всевышним.
и я ставлю точку на месте, удивляясь тому, как всё вышло.
быть может ещё что-то будет.
но что дальше — не знаем, сокрыто.
и жить нужно здесь и сейчас. в настоящем.
и быть.
просто быть, очевидно.
Свидетельство о публикации №124050606384